И тут Иван понял, что это за музыка, хотя слышал ее первый раз в жизни. Повернувшись к Лакгаэру, он выдохнул:
– Так там же Лайтонд!
– А говорили, что он погиб при захвате Мир Минаса... – пробормотал потрясенный барон.
Глава Нолдокора только развел руками.
* * *
Когда рухнула стена замка, ведьм качнуло в воздухе вместе с утесом. Метлы отталкивались от поверхности земли, когда летели, и все колебания почвы мгновенно сказывались на ровности полета.
Зарина прокричала:
– Гёса хочет, чтобы мы бомбили большого дракона! Иначе они все погибнут!
– Ну что же, – сказала Карина. Допустить гибели экен, а вместе с ними и целого звена, старшая крыла не могла. – Прикройте меня! Света, ты с нами вместо Ундины! Вы на головы, я на спину! Вперед!
Засвистели вынимаемые из пазов за спинками сидений мечи. Ведьмы обнажали оружие и кидались вниз, на черную громаду замка.
Мимо мелькнула огромная голова с налитым кровью глазом. Карина лихо развернулась, чуть не сорвав локтем со стены магическую лампу. Здесь, внизу, было очень душно. Воздух как-то странно дрожал перед глазами ведьмы, искажая очертания предметов и не давая возможности определить точное расстояние до чудовища. Казалось, что гладкая спина, покрытая чешуей, уже под самыми башмаками ведьмы. Но высотомер показывал четыре с половиной сажени. Светлана рассказывала Карине, что самый высокий дракон из когда-либо убитых неречью был весь такого размера, от кончика хвоста до самого носа. Карина нажала на педаль сброса и тут же дернула ось метлы на себя так резко, что чуть не кувырнулась назад. Метла нервным скачком поднялась аршин на пять. Ведьму настигла ударная волна вместе с горячими ошметками мяса Тана. Заряд был слишком мал, чтобы повредить позвоночник дракона, но вполне достаточен, чтобы доставить ящеру массу незабываемых ощущений и заставить забыть о каких-то козявках, спрятавшихся от него в черепах давно погибшего родича.
Тан закрутился на месте, словно собака, которую кусает блоха. Карина выровняла метлу, пригнулась вперед к самой оси и рванулась вперед так, что у нее в ушах засвистело. На педаль она жала непрерывно.
Зарина увидела, как надуваются щеки ближайшей к ней головы дракона. Тан хотел сжечь Карину. Ведьма чуть провалилась в воздухе (в Горной Школе этот маневр назывался «сядь на горшок») и наотмашь хватила по шее. Рубить шею дракона мечом ведьмы было все равно, что перочинным ножичком ковырять вековой дуб. Но огромная голова начала медленно поворачиваться к ней, дракон забыл про Карину. Сабрина ткнула мечом в нос соседней голове. Огромная пасть раскрылась, из нее вылетели языки пламени, но ведьма уже перестроилась и зависла в мертвой зоне рядом со щекой дракона. Тан мотнул головой, надеясь зашибить Сабрину, как надоедливую муху, но ведьма виртуозно повторила его движение и уцелела. Дракон по-прежнему видел ведьму, но достать никак не мог. Светлана поднырнула под нижнюю челюсть другой головы, кольнула ее снизу так, что достала изнутри корень языка. Голову начало рвать. Со стороны это походило на извержение крохотного вулкана. Клочья пламени падали на внутренний двор и восточное крыло замка. Горящий комок рухнул прямо на правую переднюю лапу Заша, заодно опалив и грудь. Маленький дракон взвыл, его жалоба потонула в общем шуме. Одна из голов протянула язык к Светлане. Целительница коротко взмахнула мечом, отрубленный язык, извиваясь, рухнул вниз. Из раны струей хлынула кровь.