Княжич ошибался – этой ночью ему это еще только предстояло.
Растерзанный Митя уснул на столе.
Разбудили его громкие голоса, говорившие на чужом языке. Княжич открыл глаза и увидел, что узкий коридор ярко освещен и заполнен сидхами. Спросонья княжич решил, что уже утро, и это, должно быть, те сидхи, что работали на человеческой половине Рабина. Сначала Мите показалось, что мужчина, стоящий ближе всех к окошечку, криво усмехается, глядя на него. Княжич рассердился и хотел уже сказать что-нибудь колкое, но тут понял, в чем дело, и проснулся окончательно. Сидх был сама серьезность, просто мышцы на правой стороне его лица были стянуты в гротескную улыбку чудовищным шрамом. Впечатление было такое, словно безумный кузнец наложил на щеку сидху раскаленную подкову и хорошенько прижал. Митя отвел глаза. «Где это его так приласкали», – подумал княжич. Врачи-маги сидхов обычно залечивали самые глубокие раны так, что даже следов не оставалось.
Изуродованный сидх заметил, что княжич проснулся, и сказал на мандречи:
– Ну наконец-то. Крепко же вы спите, господин постовой.
– Дежурный, – бездумно поправил его Митя.
Мужчина подал в окошко коричневую книжечку паспорта. «Язык мой – враг мой, – мрачно подумал Митя и протянул руку к чернильнице. – Марфор», – прочел он, раскрыв паспорт. За спиной Мити скрипнула дверь. Митя обернулся и увидел Ивана.
– Вот ты где, – обрадованно воскликнул князь. – А я тебя уже потерял.
– Ваня, тут сидхи пришли, – пробормотал Митя.
– Да, давай записывай их всех скорее и пропускай, время дорого, – сказал Иван.
Митя взялся за перо и рунами, скачущими вкривь и вкось, записал в журнал имя сидха и номер его паспорта. Брат стоял рядом и смотрел на заполнивших КПП эльфов через стекло.
– Прошу вас, сидх Марфор, – сказал Митя, подавая паспорт обратно.
– Прямо по коридору, потом налево, – сказал князь громко. – Проходите, господа сидхи. Там ваш старейшина, он скажет вам, что делать.
Иван нажал на рычаг, торчавший из стены. Пройдя половину расстояния, рукоятка остановилась.
– Да что такое, – пробормотал Иван и надавил изо всех сил. Раздался хруст, вертушка со скрипом повернулась. Из щели в стене, в которой ходил рычаг, что-то выпало и больно стукнуло подростка по ноге. Митя ойкнул и наклонился. Когда княжич вынырнул из-под стола, в руке у него была половинка сургучной печати.
– Это мамина печать. Что все это значит? – спросил Митя.
В окошке показалась следующая рука с паспортом. На ногте указательного пальца, покрытом двуцветным лаком, был приклеен маленький изумруд.
– Прошу вас, – произнес приятный женский голос.