– Ага, – сказал мальчик задумчиво. – Ну-ка, дяденька, подержите.
Он всучил одеяло с малышкой ошеломленному Ульрику. Прежде чем эльф успел что-нибудь возразить, мальчик вприпрыжку бросился обратно к дому. Марфор пристально посмотрел на Ульрика. Тот отвел глаза и пробормотал:
– Не иначе как забыл что-то...
– Почему ты пытался задушить мандречена в доме? – спросил Марфор. – Ты что, совсем рехнулся?
Ульрик замялся.
– Ну? – сказал Марфор.
– Это дом рабинского палача, – тихо сказал однорукий столяр. – Я узнал его по татуировке на руке, и в первый момент не сдержался...
– Тебе повезло, что в доме оказался только этот мальчик, а не, скажем, родной брат палача, – сухо произнес Марфор.
– Может быть, ты... – сказал Ульрик, остро взглянув на друга.
Тот задумчиво шмыгнул носом.
– Я тебя очень прошу, – умоляющим тоном продолжал Ульрик. – Я бы и сам, понимаешь, но одной рукой я его даже задушить не могу... Это не такой уж большой расход Чи, я ведь знаю.
– Нет, – сказал Марфор мягко. – Ульрик, приди в себя. Мандречены знают, что мы остались у этого дома. Мандречены знают, кто он и кто ты. Он и так умрет, вот увидишь. Захлебнется.
Ульрик вздохнул, посмотрел на сморщенное личико в свертке.
– Великая Эсте, какие же все малыши противные... – сказал эльф.
Марфор посмотрел на ауру девочки. Нарушения в строении каналов Чи говорили об аутизме и врожденном пороке сердца. Также вскоре надо было ожидать злокачественную опухоль где-нибудь в брюшной полости. Каналы старшего ребенка были в полном порядке. Он мог стать магом, не выше второго уровня, но крепкого второго уровня. Марфор знал причину столь большой разницы в здоровье детей.
– Они противные не все, – заметил Марфор. – А только те, кто по пьяни деланные. В девочке, которую ты держишь, такого наворочано, что я удивлюсь, если она доживет до следующего лета. Если скажут, что во всем виноваты сидхи, которые навели на ребенка порчу, я удивлюсь меньше.
– Но почему? – спросил Ульрик. – Почему люди так ненавидят нас?
Марфор пожал плечами.
– Они и себя не очень-то не любят, – заметил эльф.
– Она шевелится! – придушенно пробормотал Ульрик, прижимая ребенка к груди единственной рукой. – У меня руке что-то горячо...
– Писает она.
Ульрик поднял на товарища удивленный взгляд. Девочка открыла глаза, сморщилась еще больше и закричала, суча в одеяле ножками и выгибаясь всем телом. Ульрик представил себе бородатых мандречен с топорами, бегущих на крик ребенка, и аж вспотел.
– Успокой ее! – воскликнул Марфор.
– Как?
– Покачай!
Ульрик качнул девочку, в ответ она закричала еще громче.