Михей совсем уже собрался идти в дальнюю горницу, где в своей люльке спала Наташа, но тут вспомнил об «исключительно важных» вещах, о которых говорил сидх. Мальчик заколебался. Что бы это такое могло быть, он не знал, но быстро сообразил. Михей прошел в кладовку. Осторожно протиснувшись мимо отцовского топора, он открыл шкаф, где мать хранила свой любимый платок с кистями. Михей еще помнил время, когда мог завернуться в него целиком. Когда мальчик положил свернутый платок в мешок, больше места там не осталось. Михей взял спящую сестру и вышел из дома.
* * *
Ульрика кто-то дернул за штанину. Эльф обернулся и увидел юного мандречена. На спине у ребенка была плотно набитая котомка, в руках он держал маленький сопящий сверток.
– Я ухожу к маме, как вы велели, – сказал мальчик.
Марфор обернулся на голос. Мальчик увидел уродливый шрам на лице эльфа и попятился.
– Это еще кто? – спросил Марфор.
– Андрей, это его семья живет в том доме, – пояснил Ульрик.
Марфор хмыкнул. Эльф отчетливо видел по ауре ребенка, что его зовут как-то иначе.
– Отец его вечером, видимо, хорошо принял на грудь и теперь спит как убитый, даже не знаю, что и делать. Не проснулся он? – спросил Ульрик.
Юный мандречен отрицательно покачал головой.
– Теперь, когда мы уйдем, можете спокойно задушить папку, – сказал мальчик.
Марфор покосился на Ульрика. Тот отвел глаза.
– Война закончилась, малыш, – сказал Марфор. – Теперь нам надо как-то жить вместе.
По обескураженному лицу ребенка эльф понял, что «Андрей» ожидал услышать совсем другой ответ.
– А папа с вами воевал, – сказал мальчик. – Он много сидхов убил, правда-правда.
«А некоторых только покалечил», – стиснув зубы, подумал Ульрик.
– Папа из ваших ушей гирлянды плел, которые на елку в Коляду вешают, – продолжал «Андрей». – Я сам видел.
Марфора передернуло.
– Если война закончена – значит, она закончена, – с нажимом повторил эльф. – Я, может быть, таких, как ты, полторы сотни за войну съел. На завтрак! Но я ведь на тебя с ножом не бросаюсь.
К его удивлению, мальчик не испугался.
– С ножом вы на меня не бросаетесь, потому что у вас его нету, – сказал «Андрей» рассудительно. – И врете все, думаете, я маленький. Мне мама рассказывала, да я и сам помню. Вы, сидхи, даже звериное-то мясо не очень жалуете, не то что человечье.
Эльфы переглянулись.
– Шел бы ты к матери, – сдерживаясь, сказал Марфор. – К своей.
– Я чего хотел спросить-то, – сказал мальчик. – Вот если вы не удержите волну, дом наш смоет, это понятно. А с вами что будет?
– А ничего, – сказал Марфор. – Только пузыри по воде пойдут, и все.