– Какого черта?
Его хижины не было. Не было крыши, не было стен. Все как будто испарилось. Остался только каркас из бамбука. Хэнк с трудом поднялся, его ноги по щиколотку увязли в иле и влажных водорослях. Он огляделся и понял, что прошел сильный шторм. Вокруг остова его хижины валялись ветки деревьев и пальмовые листья, которые еще вчера были стенами его жилища. Некоторые даже были отнесены на несколько метров ветром и торчали теперь из кустов.
Пар поднимался от земли, покрытой лужами от недавнего дождя. Хэнк повернулся и посмотрел в ту сторону, где вчера стоял чум Смитти. Все шесты, составляющие основу строения, развалились. На месте чума лежала громадная гора циновок из листьев и травы, прикрывавших сундуки и чемоданы, которые натаскала в свое жилище Смитти. Хэнк выругался и побежал через поляну, опасаясь, чтй под всем этим погребены дети и Смитти, но, не добежав немного, понял, что там никого нет, и тогда помчался вдоль пляжа. Вскоре, однако, он остановился, так как услышал взрывы веселого смеха совсем рядом.
Смитти держала Аннабель под мышки так, что она ножками почти касалась воды, и раскачивала ее. Когда набегала небольшая волна, то Аннабель пальцами касалась воды и весело кричала. Недалеко от них Теодор рыл нору в песке. Вдруг он вскочил, стал подпрыгивать на месте и указывать рукой куда-то в море. Лидия бежала к ним с берега. Руки ее были полны бананов.
Хэнк, прикрыв глаза от солнца, посмотрел в ту сторону, куда указывал мальчик. Над гладкой поверхностью моря то и дело показывались блестящие спины дельфинов. Хэнк сразу вспомнил, как он первый раз в жизни вот так же наблюдал дельфинов. Они выпрыгивали из воды и тотчас погружались обратно, окруженные морской пеной. Тогда он, кажется, понял, что на земле есть существа, которые тоже имеют на это право, люди не единственные, кто борется за выживание на планете. Что-то давным-давно забытое всколыхнулось в душе Хэнка, и он подумал, что, наверное, на месте Теодора был бы точно так же возбужден и так же радовался бы жизни. Наблюдая за детьми, он почувствовал благоговейный трепет и острое наслаждение. Он смаковал свои воспоминания. За последние несколько лет он начисто забыл о таких вещах. Хэнк стоял и радовался тому, что может сейчас делать только то, что хочет. Затем его охватила ошеломляющая волна горечи, он задумался о том, чего еще лишила его тюрьма. Где-то вдалеке на скалах резко кричали гагарки, и эти звуки напоминали скорее не голоса птиц, а вопли заключенных.
Да, в тюрьме люди иногда плачут. И он плакал, когда об этом никто не знал. Хэнк запрокинул голову и стал вдыхать полной грудью морской воздух. Он был свободен! Сегодня он не услышит, как за его спиной с шумом захлопывается дверь камеры. Он бы и этой ночью ничего не услышал. Хэнку все-таки не верилось, что все позади. И его мучили кошмары, поэтому он вчера вечером подстраховался виски. Целую ночь он спал крепким сном. Хэнк давно мечтал об этом, он не думал, что когда-нибудь ему удастся выспаться.