Она больше ни слова об этом не сказала, но было предельно ясно, что моя мать поступила в высшей степени нехорошо.
Я часто задаюсь вопросом: если моя мать так легко выкинула собственных родителей из своей жизни, как она может настаивать на том, чтобы занимать так много места в моей?
В течение нескольких следующих дней, оставшихся до приема у Граутов, я помогала Никки освоить все от приветствий (в которых она все время ошибалась) до прохода по лестнице (что я в итоге запретила ей делать, опасаясь, как бы она не сломала себе шею перед знатными жителями Уиллоу-Крика), а потом перешла к экзамену по всему, чему я попыталась ее научить.
Пользуясь схемами и таблицами, мы повторили расстановку столовых приборов и размещение гостей согласно этикету, варианты меню и темы для беседы. Если бы я была директором школы, ее бы оставили на второй год.
К несчастью, приглашения уже были разосланы, и указанная в них дата неумолимо надвигалась на нас. С одной стороны, я мечтала о том, чтобы у меня вдруг возникли неотложные дела в Далласе, а с другой – тщательно продумывала наряд. Мой переставший вдруг быть геем художник ответил на приглашение согласием.
Как мне не стыдно.
Я вполне невинно разузнала о Сойере, когда Никки рассказывала мне о будущих гостях. Мы работали над рассадкой гостей, и угадайте, с кем рядом было решено посадить художника? Со мной! Не то чтоб у меня было намерение пофлиртовать. Я не флиртую, во всяком случае с мужчинами, которые предпочитают женщин. Не будем также забывать, что я все еще замужем. Но факты таковы: мой муж неизвестно где тратит мои деньги, будто он арабский шейх и у него на заднем дворе бьет нефтяной фонтан.
День приема начался с ослепительно голубого неба. Было тепло, но не жарко – идеальная погода для вечеринки.
Я с особой тщательностью оделась – блузка из белой воздушной органзы с высоким воротником и жемчужными пуговицами поверх скромной и совершенно пристойной комбинации, заправленная в черную шелковую юбку до щиколоток. Я надела черные сатиновые лодочки с маленькими алмазными пряжками. Волосы я собрала в элегантный французский узел.
Придя за полчаса до начала во дворец Граутов, я застала его обитателей в панике. Всегда невозмутимый Говард был взвинчен, его румяное лицо просто пылало.
– Она сошла с ума, точно тебе говорю. Тронулась.
– Что случилось?
– Она раскидала одежду по всей комнате, перемерила все, что есть во всем Техасе...
– Но мы же купили ей одежду для сегодняшнего вечера.
– Вот и скажи ей это. Она кричит, что не выйдет к людям в этих старомодных тряпках.