Он был на голову ниже меня и попытался посмотреть на меня снизу вверх:
– Намажьте мою задницу маслом и назовите лепешкой, если ты не красотка, какой я еще не видал!
Да уж, публика здесь собралась разномастная.
За неделю до приема, как могла осторожно, я сказала Никки, что им с Говардом следовало бы устроить два обеда. Но Говард, услышав об этом, не согласился.
– Я всегда рад видеть друзей у себя дома, независимо от того, кто еще там находится.
Ну что же, это достойная уважения позиция, при том условии, что ваша жена не пытается стать членом ЛИУК.
– Кто же ты такая? – поинтересовался мужчина.
Он был приземистым, коренастым и краснолицым, как будто всю свою жизнь работал под палящим техасским солнцем. На нем были костюм в стиле «Дикий Запад», галстук боло[20] и рубашка с перламутровыми пуговицами. Он томно взглянул на мою грудь, будто хотел официального представления. Не будь я Фредерика Хилдебранд Уайер, я бы сказала в ответ что-нибудь резкое, но я лишь вздернула подбородок и напустила на себя высокомерный вид:
– Простите, что вы сказали?
Полагаю, вы слышите презрение в этих словах. Но этот нахал был глух к подобным тонкостям:
– О, детка, я готов повторить это еще раз.
Затем он засмеялся, громко и раскатисто. Говард Граут по сравнению с ним казался принцем Чарльзом.
– Позвольте, – сказала я с ледяной холодностью и развернулась, чтобы уйти... В этот момент он хлопнул меня по затянутому в шелк заду. Без шуток.
На секунду я замерла от неожиданности, затем с каменным спокойствием медленно повернулась к нему лицом и сказала самую не-фреди-уайеровскую вещь в своей жизни:
– Уноси-ка свою намазанную маслом задницу, пока я не сделала из тебя лепешку.
Это в немалой степени шокировало нас обоих.
Охотник до чужих задниц начал было что-то говорить; похоже, мне вряд ли было бы приятно это услышать. И тут, будто был подан сигнал к его выходу на сцену, появился «мой художник».
– Оставь леди в покое, – сказал он, высокий, темноволосый, опасный ковбой Мальборо.
Тот, казалось, и не собирался уходить, брызжа слюной от ярости, пока до него не дошло, что Сойер вдвое выше его и действительно может сделать из него лепешку.
Ну прямо рыцарь в сияющих доспехах. Это было прекрасно. И ужасно. Как я уже говорила, я не хочу, чтобы меня спасали.
К счастью, с головой у коротышки все было в порядке, и он поспешил убраться восвояси, оставив других гостей толпиться вокруг Никки и Говарда, а меня – наедине с моим художником.
Я не общалась с Сойером с тех пор, как выяснилось, что у него все в порядке с ориентацией. Он выглядел, как мистер Мачо-Все-Под-Контролем, с которым чувствуешь себя в полной безопасности. У меня по спине пробежали мурашки, как у школьницы на первом свидании; это было нелепо и занимало одну из верхних строчек в Списке неподобающих вещей.