– Я думал, что люди твоего класса по крайней мере притворяются скромными.
Мы обогнули дом, и я увидела студию. Вместо того чтобы обидеться, я рассмеялась:
– Это вино на меня так действует.
Он опять криво усмехнулся:
– Может быть.
– Что может быть?
– Может быть, ты заставила меня снова начать писать.
Мне вдруг пришла в голову мысль, и я, не задумываясь, спросила:
– А что заставило тебя бросить живопись?
Пару шагов он молчал, обдумывая ответ:
– Трудно сказать. Жизнь. Все вышло не так, как я ожидал.
Потом он остановился, и я тут же забыла о музах и желании посмотреть его работы. Он прислонился к саманной стене, и сердце у меня бешено заколотилось, когда его взгляд скользнул ниже, к вырезу моей непристойной туники. Все это было усилено вином, и у меня появилось очень сильное желание сделать много такого, чего, я знала, делать не следует.
Беги, сказала я себе. Прочь от этого мужчины. И хоть твой муж оказался лживым и подлым, запустившим к тому же руку в твой карман, ты все равно замужем.
Вместо этого я посмотрела на его рот.
Я почти не ощущала холода, пока он не накинул куртку мне на плечи, подняв воротник, чтобы согреть меня. Пристойное поведение всегда было чем-то само собой разумеющимся, как рефлекторное подергивание коленки, если доктор стукнет по ней маленьким резиновым молоточком. Но не в ту ночь.
Я почувствовала, как его рука скользит по моей шее, минуя ключицу, и дальше вниз. В голове перестал звучать сигнал тревоги, и можете называть меня как угодно, но я не могла думать ни о чем другом, кроме того, что хочу, чтобы он меня поцеловал.
Секунду Сойер задумчиво смотрел на меня темными-темными глазами, пока ладони его спускались вниз по моим рукам.
– Возможно, это не самая удачная идея, – сказал он.
Я перевела дыхание, чувствуя себя спасенной и в то же время разочарованной:
– Ты прав.
Разумеется, он был прав.
Но когда он собрался отодвинуться, случилась очень-очень плохая вещь. Мои пальцы потянули его за рубашку.
Он замер и внимательно посмотрел на меня.
– Черт, – произнес он и поцеловал меня.
Я закрыла глаза и припала к его губам, как мечтала с того самого дня, когда узнала, что он не гей. Он прижал меня к себе. Он целовал меня, и его руки смело ласкали мое тело. Но в конце концов все-таки оказалось, что я не зря была воспитана в строгой морали. В последнюю секунду, пока не стало слишком поздно, я разжала пальцы и толкнула его в грудь.
Он отступил, и я смогла выскользнуть.
– Чудесная вечеринка. Спасибо, что пригласил меня! – сказала я и пошла прочь, едва не переходя на бег.
Дойдя до угла дома, я услышала его голос: