Волки (Андреев) - страница 2

Хозяин чайной - Федосеич такой, но управляла всем женка его, царь-баба Анисья Петровна, из копорок, здоровенная, что заводская кобыла.

Весь шалман держала в повиновении, а Федосеич перед нею, что перед богородицей, на задних лапках.

С утра до вечера, бедняга, крутится, а женка из-за стойки командует, да чай с вареньем дует без передышки, - только харя толстая светит, что медная сковородка.

И не над одним только Федосеичем царь-баба властвовала.

Если у кого из шпаны или из фартовых деньги завелись, лучше пропей на стороне или затырь так, чтобы не нашла, а то отберет.

- Пропьешь, - говорит, - все равно. А у меня они целее будут, захочешь чего, у меня и заказывай. Хочешь, пей!

Водку она продавала тайно, копейкою дороже, чем в казенках.

Ванька-Селезень ширмач, один раз с большого фарту не хотел сдать царь-бабе деньги - насильно отобрала.

Он даже - в драку, но ничего не вышло. Да и где ж выйти-то? Сила у него пропита, здоровье тюрьмою убито, а бабища в кожу не вмещается.

Набила ему харю, только и всего.

Так царь-баба царствовала.

Одинокие буйства прекращала силою своих тяжелых кулаков или пускала в ход кнут, всегда хранящийся под буфетом.

Если же эти меры не помогали - на сцену являлся повар Харитон, сильный, жилистый мужик, трезвый и жестокий, как старовер.

Вдвоем они как примутся чесать шпану: куда - куски, куда - милостыня!

Завсегдатаи тринадцатой почти сплошь - рвань немыслимая, беспаспортная, беспарточная; на гопе у Макокина и то таких франтов вряд ли встретишь.

У иного только стыд прикрыт кое-как.

Ванька-Глазастый, родившийся и росший со шпаною, не предполагал, что еще рванее таракановских нищих бывают люди.

В тринадцатой - рвань форменная.

Например - Ванька-Туруру.

Вместо фуражки - тулейка одна; на ногах зимою - портянки, летом - ничего; ни одной заплатки, все - в клочьях, будто собаки рвали.

А ведь первый альфонс! Трех баб имел одновременно: Груньку-Ошпырка, Дуньку-Молочную и Шурку-Хабалку. Перед зеркалом причесывается, не иначе.

Или, вот, "святое семейство": Федор Султанов с сыновьями: Трошкою, Федькою и Мишкою-Цыганенком.

Эти так: двое стреляют, а двое в чайной сидят - выйти не в чем. Те придут, эти уходят. Так, посменно и стреляли. А один раз - обход. "Святое семейство" разодралось - кому одеваться?

Вся шпана задним ходом ухряла, а они дерутся из-за барахла. Рвут друг у дружки. Всю четверку и замели.

Или еще, король стрелков, Шурка-Белорожий. В одних подштанниках и босой стрелял в любое время года. В Рождество и Крещенье даже. "Накаливал" шикарно.

Другой вор позавидует его заработку. Еще бы не заработать! Красивый, молодой и в таком ужасном виде. Гибнет же человек! В белье одном. Дальше нижнего белья уж ехать некуда. Не помочь такому - преступление.