– Камала… послушай меня. – Он берет ее за плечи, поворачивает к себе. – Это смерть, понимаешь? Боги в милосердии своем обрекли наших консортов на безымянность, даровав нам неведение. Будь по-другому, как могли бы мы делать то, что делаем?
– Я хочу знать, – шепчет в ответ она. – Разве вы никогда не думали о тех, кто поддерживает ваше существование? По-моему, такое любопытство только естественно.
– Камала… – Он подбирает слова, зная ее железное упорство. Если он не поможет ей понять все магистерские «как» и «почему», вряд ли она будет уважать их обычаи. – Мы больше не люди в понимании смертных. Мы крадем чужую Силу, разжигая собственную, давно охладевшую жизнь. Если ты хоть на миг усомнишься в своем праве, пожалеешь о своем деянии… связь прервется, и ты умрешь. Не доведывайся о его имени. Не пытайся разглядеть во сне его лицо. Поверь мне, этого нельзя делать.
– По-вашему, эти сны правдивы? – не уступает она. – Значит, если я все-таки увижу его лицо, оно будет настоящим, а не измышлением спящего разума?
Итанус качает головой, его губы сжаты.
– Я не знаю. Говорят, будто некоторые магистры пытались получить сведения о своих консортах путем волшебства, но все их попытки проваливались. Ни одному магистру еще не удалось узнать, с кем он связан… ни одному мужчине. – Его голос звучит не громче ночного бриза, но зарядом не уступает молнии. – Ты же – нечто такое, чего еще не бывало. Может быть, женщине свойственно такое желание – узнать имя того, чьей жизнью она пользуется, но это не значит, что ее желание разумно.
– Может быть, именно поэтому они умирали. Другие женщины. Вы говорили, что некоторые из них совершали Переход, но потом умирали.
– Я говорил просто так, без задней мысли.
– Я умирать не собираюсь, – с мрачной решимостью произносит она.
– Тогда не пытайся узнать.
– Я и так уже далеко зашла. Если я увижу его лицо, меня это не убьет.
– Камала…
Ее глаза сверкают холодным огнем.
– Вы сомневаетесь во мне, мастер? Вы думаете, что я откажусь от этой жизни – вечной жизни – из страха погубить одного человека? Думаете, что я настолько слаба?
Он снова ищет слова, чтобы убедить ее в своей правоте.
– Преступникам не напрасно закрывают лица перед повешением. Человека, которого ты не знаешь, легче убить.
– Палач, отказываясь совершить казнь, лишается только платы, магистр же теряет жизнь. Я хорошо понимаю, в чем разница.
Как дерзновенна она! Как самоуверенна! Он видел в ней это с самого начала. В ранней юности она пережила множество бедствий и теперь не верит, что хоть что-то способно ее победить. До сих пор упрямство служило ей броней против всех испытаний… но доспехи эти с изъяном. Тот, кто не верит в опасность, никогда не будет готов достойно встретить ее.