– Мне нужно поговорить с вами, – сказал он. – Я должен знать, что происходит.
Она кивнула дежурному офицеру.
– Мы поднимемся наверх.
Когда они зашли в лифт, он посетовал:
– Никто ничего мне не рассказывает.
– Вы, разумеется, понимаете, что это стандартная практика в процессе следствия.
– Вы собираетесь выдвинуть против меня обвинение? Детектив Баллард говорит, что это всего лишь вопрос времени.
Джейн взглянула на него.
– Когда он вам это сказал?
– Да всякий раз, когда звонит. Это что, такая стратегия, детектив? Запугать меня, повесить на меня всех собак?
Риццоли промолчала. Ее удивило, что Баллард постоянно названивает Касселлу.
Они вышли из лифта, и она провела Кассела в комнату для допросов, где они сели за стол друг против друга.
– Вы хотите сказать мне что-то новое? – осведомилась она. – Если нет, я не вижу смысла в этой встрече.
– Я не убивал ее.
– Вы это уже говорили.
– Мне кажется, в тот раз вы меня не услышали.
– Что еще вы хотели мне сказать?
– Вы ведь проверили маршрут моей поездки? Я сам дал вам эту информацию.
– В компании "Нортуэст Эйрлайнз" подтвердили, что вы летели тем рейсом. Но у вас все равно нет алиби на вечер убийства Анны.
– А тот инцидент с дохлой птицей в ее почтовом ящике – вы хотя бы потрудились выяснить, где я был тогда? Я знаю, что меня не было в городе. Мой секретарь может это подтвердить.
– Вы же понимаете, что это все равно не доказывает вашу невиновность. Вы могли нанять человека, который скрутил птице шею и подбросил в почтовый ящик Анны.
– Я же не отрицаю того, что я действительно делал. Да, я преследовал ее. Ездил мимо ее дома десятки раз. Да, я ударил ее в тот вечер – мне до сих пор стыдно. Но я никогда не писал ей писем с угрозами. И не подбрасывал дохлых птиц.
– Это все, что вы хотели мне рассказать? Если да, то... – Она приготовилась встать из-за стола.
К ее ужасу, он потянулся и схватил ее за предплечье, да так сильно, что ей пришлось прибегнуть к самообороне. Она ловко вывернула его руку.
Он застонал от боли и откинулся на спинку стула, удивленно глядя на Джейн.
– Хотите, чтобы я руку вам сломала? – сказала она. – Тогда можете попробовать еще раз.
– Извините, – пробормотал он, глядя на Риццоли глазами убитого горем человека. Злость, от которой он захлебывался во время беседы, разом улетучилась, – Господи, простите меня...
Она посмотрела, как он съежился на стуле, и подумала: "Он горюет по-настоящему".
– Мне просто нужно знать, что происходит, – объяснил он. – Мне нужно знать, что вы что-то делаете.
– Я выполняю свою работу, доктор Касселл.
– Вы только и делаете, что пытаетесь уличить меня.