– Вот эти джинсы? – уточнила Тоби. – Сейчас, конечно... – Встав с кровати, она взяла джинсы и вернулась к Роберту. – Вот, пожалуйста.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Роберт, засунул руку в задний карман и вытащил сложенный лист бумаги. – Вот, посмотри, – сказал он и отложил джинсы. – И скажи, что ты об этом думаешь.
Тоби медленно развернула бумагу и вдруг увидела свой собственный портрет. Нарисованный нежными карандашными штрихами, он передавал теплую красоту классически правильных черт ее лица.
Она не могла вымолвить ни слова. Несколько секунд Тоби в изумлении держала портрет перед глазами, потом подняла голову и посмотрела на Роберта. Это был самый драгоценный подарок в ее жизни, подарок, символизирующий любовь Роберта.
– Я нарисовал это сегодня ночью, – нежно проговорил он, – когда сидел у постели Харви. Силла видела портрет и сказала, что ей понравилось.
Тоби покачала головой и сжала губы, чтобы Роберт не заметил, как они дрожат.
– Ты мне польстил, – сказала она, снова взглянув на портрет.
– Ничуть. Ты такая и есть, – твердо сказал Роберт, взял у нее рисунок и сам стал рассматривать его. – Пусть это тебя раз и навсегда убедит, что ты не выходишь у меня из головы.
Глаза Тоби наполнились слезами.
– О, Роберт! – выдохнула она.
Дрожащими руками Роберт сложил бумагу.
Преодолевая желание погладить Тоби, он сказал:
– Хочу сообщить тебе, что этот маленький листок – доказательство того, что все наши недоразумения начались из-за моей матери.
– Правда? – недоверчиво спросила Тоби.
– Да, – медленно проговорил Роберт. – Вчера я разговаривал с Марком. Он сообщил, что мать ему сказала, будто уже видела тебя – на портрете в мастерской.
– Да, и что? – Тоби не могла понять, какая связь между этим карандашным портретом и событиями трехлетней давности.
– А вот что. Она не могла видеть твой портрет в мастерской, – спокойно заявил Роберт. – Кроме этого маленького эскиза, сделанного сегодня ночью, у меня нет ни одного твоего портрета.
Тоби с удивлением посмотрела на него.
– Но ведь у тебя были мои портреты! Ты делал эскизы...
– ... десятки раз! – мягко перебил Роберт. – И написал по крайней мере два портрета маслом. – Он помолчал и добавил: – Но я их все уничтожил.
– Уничтожил?! – потрясенная, воскликнула Тоби.
Роберт взял ее за руку.
– Да, – спокойно ответил он. – Я их сжег. Как только смог до них добраться.
– Роберт!
– Представь себе мое тогдашнее состояние, – мягко сказал Роберт. – Ведь я был уверен, что ты даже не потрудилась навестить меня. Я был частично парализован, вернее, боялся, что останусь таким, на душе было черно... И вот единственный человек, которого я хотел видеть, бросил меня...