– Недолго же ты отказывалась!
– Честное слово, мы стали просто друзьями... А впрочем, зачем я это тебе рассказываю? Сама не знаю...
– Не знаешь? Да неужели?
Тоби пристально посмотрела в лицо Роберту, надеясь прочитать его мысли. Что ему известно? Откуда в нем такая злость? Обида на ее слова или, быть может, какая-нибудь хитроумная игра в кошки-мышки? Пришел бы он сюда, если бы вспомнил ту Тоби? Неужели он действительно глубоко презирает ее и не опасается, что она расскажет Марку о его ночном визите?
О ночном визите...
Они долго молчали. Тоби казалось, что воздух насыщен электрическими разрядами. Она замерла, как затравленный зверек перед охотником, и не решалась сказать ни слова, предоставляя инициативу Роберту.
– Тоби, ты ведь знаешь, зачем я пришел? – наконец заговорил Роберт.
Нервы у нее были натянуты как струна; она отрицательно покачала головой.
– Я пришел напиться из родника твоей молодости, я пришел как паломник в храм твоей красоты...
– Нет, Роберт, нет!
– Почему нет, Тоби?
Роберт наклонился к ее шее и тронул языком неровно бьющуюся жилку.
– Вот чего я добиваюсь, вот что мне нужно. Как и ты, я хочу кое-что доказать. Только в отличие от тебя я могу это сделать!
Тоби попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. И даже не потому, что Роберт был сильнее. Просто Тоби приходилось бороться не только с ним, но и с собой. Она никак не могла подавить в себе те эмоции, которые он разбудил. Ей вдруг стало безразлично, что говорил о нем Марк и что говорила Роберту она сама. Что бы ни утверждал Марк, Роберт не был импотентом...
Нахлынувшие воспоминания заставили ее сдаться. Тоби больше не могла сопротивляться мучительному томлению своего тела, изогнувшегося дугой, не могла удержать свои руки, которые стали ласкать лицо Роберта, обнимать его за шею и ворошить его темные волосы, – и не могла не признаться себе, что хотела его любви, хотела, чтобы он проник в те шелковистые ножны, которые не знали другого мужчины...
Его рот ласкал ее губы, заставляя их приоткрыться, его руки нежно сжимали ее груди, а потом решительно поползли вниз... Жестковатые темные волосы на груди Роберта щекотали ее тело. Тоби сильнее прижалась к его бархатным брюкам и почувствовала под ними толчки его плоти. Искушенные в любви губы и руки Роберта заставили ее почувствовать себя беспомощным ребенком, и она наконец без страха и стыда отбросила всякую мысль о сопротивлении...
– Роберт... – выдохнула она, крепко обнимая его за шею.
И вдруг она услышала грубое ругательство. Еще несколько мгновений он касался губами ее тела, а затем резко освободился из ее объятий и сел на краю постели.