К тому же… Дело ведь не только в «ведерке», заставляющем мужчину изменять однажды найденный маршрут и постоянно крутить головой в поисках нового и волнующего. Я вот про себя точно знаю: если бы я не надоела Машиному отцу, он бы скорее всего надоел мне. Я не уверена, что стала бы долго терпеть Соломатькины выкрутасы, резкие смены настроения, хандру, увлечения другими девушками, если бы он был рядом.
А кто на самом деле знает, на какие только компромиссы не пришлось пойти тем счастливым парам, которые прожили двадцать-тридцать лет вместе? Сколько раз они предавали, изменяли? «Ни разу!» – тут же скажет мне чья-то верная жена. Но скажет ведь только за себя. А за то ведерко, что по документам принадлежит навеки ей одной, она все равно поклясться не сможет.
Или как, например, объяснить Маше, что нельзя любить мужчину больше, чем самое себя, и что в любви всегда один отдает, а второй берет. Кстати, кем лучше быть – первым или вторым, я лично так и не поняла.
И, наверно, надо разделить знание о продуманности и взвешенности поступков и об искренности в любви. То есть в один день рассказать, что для сохранения целостности головы нельзя нестись на крыльях любви очертя эту самую голову – можно разбить и ее, и собственную жизнь, как минимум. А в другой день объяснить, что если все продумывать, просчитывать, взвешивать, то никогда не узнаешь разницы между занятиями в тренажерном зале и близостью с мужчиной.
А может, лучше совсем ничего не говорить, чтобы росла моя Маша, как трава, и сама выбирала, где и когда разбивать голову, и чью, собственно?..
Вообще-то насчет искренности и откровенности в отношениях с мужчинами я бы и хотела рассказать дочке одну поучительную историю – да не могу она все-таки мала еще. К тому же я всегда трусливо надеюсь, что с подобными историями Машу ознакомит кто-нибудь другой.
А история такова. Один из первых мужей моей лучшей подружки Ляльки, Гаврюша, понравился ей своей наивностью и простотой, показавшейся Ляле искренностью и неиспорченностью. Уже на свадьбе он подвел Лялю: выпив лишнего и рыдая, рассказал всем интересующимся, как и за что била его в детстве злая мама, а затем первая жена. Перебравшись жить к Ляле, Гаврюша ежедневно за завтраком пытался обсуждать проблемы своего пищеварения. Лялька, как могла, отсмеивалась и останавливала его откровенности. Но когда молодой муж, укладываясь спать, стал регулярно махать одеялом, чтобы проветрить уютное гнездышко, трогательно сообщая Ляльке: «Ой, я пукнул…» и ожидая, что она умилится, подружка моя поняла, что, вероятно, ошиблась в своем выборе. И все-таки месяца два после свадьбы она терпела, потому что была влюблена. Когда же острота чувств прошла, она попросила Гаврюшу делать это в отдельных, специально отведенных местах.