Патриархальность имеет истоки в одном из самых старых мифов человечества: в мифе о странствии героя. Согласно этому мифу, герой является наместником солнечного бога, символа абсолютной власти, от которого зависит вся жизнь. Солнечный бог постоянно укрепляет свою абсолютную власть, сражаясь с силами тьмы, посягающими на его владения. «Да будет свет» - вот божественное указание, узаконивающие творение. Надев в честь солнечного бога свои символизирующие солнце доспехи, солярный герой отправляется в странствие во имя бога отца, чтобы совершить этот, по существу, патриархальный акт, позволяющий ему идентифицироваться с творцом. Тогда самое великое мужское деяние заключается в повторении вечного акта творения. Против героя сосредоточены силы тьмы, которые, поглощая солнечный свет, не могут его излучать.
Одним из символов этой темноты является луна с лунарным циклом, противоположным циклу солярному. Этот цикл, женственный по сути, существует в течение ночи, как в дневное время существует солярный цикл. Однако в лунарном цикле присутствует не изначальный свет, а отраженный свет солнца. Таким образом, оказывается, что связь между солнцем и луной символизирует связь между полами. Женственность, которую воплощают силы хаоса и тьмы, привносится в сферу несущего свет мужского творения как отражение его власти.
Мильтон выразил эту связь при описании библейских образов Адама и Евы:
Он - лишь для Бога, она - для Бога, который есть в нем.
Очень близко к женственности, изображаемой в виде лунарного цикла, оказывается образ дракона или змеи, с которой традиционно соотносится женщина. Причем этот образ появлялся постепенно под влиянием мужской власти. Обычно в мифе о герое дракон должен быть убит. Там, где в убийстве дракона нельзя усмотреть символический процесс трансформации, происходит отделение женственности от ее жизненных истоков и материальной энергии (материи, матери). В таком случае женщина становится именно такой, какой увидел ее Фрейд, а именно кастрированным мужчиной, а ее влагалище - открытой раной, вселяющей ужас в мужчину, когда он впервые с ней сталкивается.
Став идеализированным героическим действом, особенно в романтической литературе, убийство дракона влечет за собой избавление захваченной в плен девушки. Тогда из глубин солярного мифа можно извлечь такой вывод: женственности требуется избавление от собственного мрака. Солярный герой, который сражается за дух и свет, воплощающий в себе проникающую энергию рационального инсайта, не может постичь эту темноту, опускающуюся на нас в виде женских таинств. С незапамятных времен совершения Элевсинских мистерий их участникам запрещалось о них рассказывать. Процесс творчества, происходящий в темной утробе, остается недоступным солнечному свету. С другой стороны, он так же недоступен и влиянию луны. Таким образом, основным фактором для установления равенства полов становится трансформация страха маскулинности перед типичными таинствами женственности. Все остальное, что могло бы заменить солярному герою убийство дракона, которое все еще многие мужчины считают своей святой обязанностью, - это развитие женского сознания, которое прекращается сразу после убийства дракона. К этой трансформации ведет именно такая осознанная интеграция бессознательной женственности, а не ее отвержение. Согласно утверждению алхимиков, дракон скрывается в материи (deus'absonditus). Поэтому его вовсе не следует убивать. Исходя из «Ответа Иову» Юнга, дракон должен оставаться живым и содействовать возрождению.