– Так это и есть ваш заработок! – воскликнул Квиллер. – Кто же покупает такие штуки?
– Организованное Уродство радует тех, кому надоела Красота, кто утомлен Вкусом и перекормлен Целесообразностью, – оживленно заговорил Орекс. – Люди не могут вынести слишком большой дозы красоты. Смертным она не по нутру. Это новое течение – мятеж изощренного интеллекта. Заурядный покупатель из среднего класса его отвергает.
– И вы оформляете интерьеры в этом стиле?
– Разумеется! Я только что оформил для клиента спортивную комнату, смешав пресыщено-депрессивный и современно-почтовый стили. Выглядит эффектно. Одну стену я обил гофрированной металлической обшивкой от старых гаражей – с натуральной ржавчиной. Цветовая гамма – корица и пастернак с оттенками дикого укропа.
Квиллер потрогал ряды женских побрякушек, инкрустированных в пепельницы.
– А эти галантерейные экспонатики – для завлечения покупателя, – пояснил Орекс и добавил с лукавой улыбкой: – Надеюсь, вы понимаете, что я затесался в это направление отнюдь не по велению сердца. Если честно, оно требует широкого кругозора, а я тут в основном для того, чтобы делать деньги, если мне будет позволено процитировать Шекспира.
Квиллер какое-то время блуждал по лавке, потом сказал:
– Славная была вечеринка в ночь на понедельник у Дэвида. Слышно, он дает ещё одну в воскресенье – в честь миссис Нойтон.
– Меня там не будет, – с сожалением отозвался Орекс. – Мама даёт обед, а если меня не будет под рукой, чтобы смешать для гостей крепкие напитки, мамины друзья обнаружат, какая у неё на самом деле мерзкая стряпня! Мама рождена не для кухонного передника… Но вас порадует знакомство с Натали Нойтон. К ней всех так и тянет, как к витаминному пломбиру.
Квиллер повертел в руках розового фламинго, в котором загорелся свет.
– А очень были дружны Нойтоны и Тейты? – спросил он.
Орекса это позабавило.
– Сомневаюсь, что они вращались в одних и тех же кругах.
– Ах, – с самым невинным видом бросил Квиллер, – мне казалось, я слышал, что Гарри Нойтон был знаком с миссис Тейт,
– В самом деле? – Брови у Орекса полезли вверх. – Странная парочка! Вот если бы Джордж Тейт и Натали, так это ещё куда ни шло! Мама говорит, что Джордж прежде был тем ещё гулякой. – Он заметил, что Квиллер разглядывает какие—то хромированные чаши. – Это колпаки от колесных ступиц пятьдесят девятого года; теперь на них большой спрос – для салата и для аранжировки цветов.
– А долго ли миссис Тейт была прикована к инвалидному креслу?
– Мама говорит, это случилось после скандала, а он, верно, разразился семнадцать—восемнадцать лет назад. Я тогда находился в Принстоне, но помню, какая поднялась шумиха, – и у Сайни немедленно развилась болезнь.