– Да уж, ему нравится даже Дрейвен, – заметил Саймон.
Приглашенные вошли в зал, украшенный цветами и белой саржей. Столы ломились от угощения, цветов, свадебных подарков.
За Эмили сохранили ее место за столом рядом с отцом, но она предпочла сесть рядом с Дрейвеном за один из нижних столов.
Хью отнесся к поступку дочери с явным неодобрением.
– Почему ты сидишь здесь? – спросил он, подойдя к Эмили сзади.
– Лорд Дрейвен – мой опекун и гость, отец. Я решила, что это вполне пристойно, и совершенно не хотела выказать неуважение к вам.
Пожалуй, пристойно было бы со стороны отца усадить Дрейвена за стол хозяина замка. Пренебрежение, которое Хью демонстрировал по отношению к Дрейвену, обижало Эмили. Дрейвен – ближайший соратник короля и один из самых высокопоставленных дворян, и его никак не следовало сажать за нижний стол, как обычного гостя.
– Ну а я обиделся, – проворчал Хью.
Дрейвен медленно поднялся из-за стола:
– Хью, я знаю, у нас есть разногласия, но ради вашей дочери предлагаю отложить их.
Доброта Дрейвена вызвала у Эмили улыбку. То, что он предложил ради нее, было замечательно.
Хью смерил его сердитым взглядом:
– Вы предлагаете мир?
– Я предлагаю перемирие.
Хью холодно улыбнулся:
– И это говорит сын Гарольда? А скажите, меня вы тоже ударите в спину, когда я отвернусь?
Эмили пришла в полное замешательство, услышав, как отец оскорбил Дрейвена.
– Нет, – продолжал Хью, – я не такой дурак, как Генрих. Я знаю, какая кровь течет в ваших жилах, и доверяю вам, только пока вы находитесь у меня перед глазами.
Ярость затмила Дрейвену разум.
– Отец, прошу вас! – взмолилась Эмили, беря старика за руку. – Дрейвен сделал свое предложение совершенно искренне!
– А я его отклоняю, – с вызовом ответил Хью. – Как отклонил бы всякий обладающий здравым смыслом. Только дурак может доверять Рейвенсвуду, когда тот находится под твоей крышей или у тебя за спиной.
Наступило тяжелое молчание. Эмили боялась, что Дрейвен вспылит и ударит отца. И в тот момент, когда ей показалось, что сейчас он так и сделает, Дрейвен отступил на шаг назад и твердо сказал:
– Пошли, Эмили, Саймон. Мы уходим.
Эмили молча кивнула, потому что горло ей сдавил спазм.
– Но пир еще не кончен, – заметил Хью. – Эмили сказала, что пробудет здесь несколько дней. Вы еще не можете забрать ее с собой.
– Нет, отец, может, – проговорила Эмили с трудом. При виде боли, отразившейся на отцовском лице, ей стало грустно, но она решила, что не даст воли слезам и не станет пытаться отговорить Дрейвена отменить свое решение. Отец действительно оскорбил его, и из-за нее Дрейвен стерпел это оскорбление, не выразив никакого недовольства.