– Что такое? – спросила она, заметив, что Дрейвен помрачнел.
– Просто я удивлен, – тихо проговорил он. – Никак не думал, что вы столько сделаете для меня.
– Люди так поступают с теми, кто им дорог.
– А я вам дорог?
– Если я отвечу «да», вы мне поверите?
Дрейвен задумался. Можно ли поверить, что такой человек, как он, может быть дорог такой женщине, как Эмили? Или все это просто-напросто очередная женская уловка?
– Вы делаете это, надеясь заполучить меня в мужья?
– Нет, Дрейвен, – ответила Эмили. Голос у нее был тихий, и в нем слышался упрек. – Я делаю это для вас так же, как делала бы для друга, который мне небезразличен. Я сказала вам в тот день, когда вы привезли меня сюда, что не испытываю к вам враждебных чувств. Это так и есть.
Дрейвен почувствовал неловкость, заметив в ее глазах боль. Он напрасно обвинял ее в обмане и теперь сожалел о своих словах.
– В таком случае я должен извиниться перед вами. Простите меня – ведь я не знаю, как обращаться с другом. У меня никогда не было друзей.
– Вы прощены, – с улыбкой ответила Эмили, и у Дрейвена от радости перехватило дыхание.
Она поправила ему подушки и помогла лечь. Потом Дрейвен стал пить эль, а Эмили снова устроилась в своем кресле и, достав салфетку, принялась ее вышивать.
Дрейвена охватило странное чувство. Это были минуты такой близости, какая бывает между мужем и женой. А он думал, что ему никогда не придется пережить это. И сейчас он понял, что Эмили ему нравится.
Нет, он понял, что она нужна ему – нужна так, как ничто и никто не был нужен.
Он закрыл глаза. Он не должен так чувствовать. Он не должен стремиться к Эмили. Она никогда не будет принадлежать ему. Желать этого было бы неправильно.
Дрейвен допил эль, отставил кубок и постарался думать о чем-нибудь другом.
– Нашли ли мои люди тех, кто напал на нас?
Эмили покачала головой:
– Они погнались за двумя, но тем удалось сбежать.
Она натянула нитку и перекусила ее зубами.
– Саймон по-прежнему уверен, что это дело рук моего отца. А вы тоже так считаете?
– Нет. Я уже сказал, ваш отец может ненавидеть меня всей душой, но он никогда не стал бы подвергать опасности вашу жизнь.
По лицу Эмили Дрейвен понял, что эти слова ей приятны.
– А у вас есть какие-либо соображения относительно того, кто это мог быть? – спросила она, беря нитку другого цвета. Затем послюнила ее и продела в иголку.
Дрейвен отвел глаза от ее безукоризненно белых зубов и отогнал мысль о том, как эти белые зубы погружаются в его тело и нежно покусывают его.
– К несчастью, мой список врагов длинный и богатый. Это, должно быть, кто-то другой.