Совершенно обезумевший молодец принялся трясти хмыря, выбивая из него последние остатки жизни:
– Что, и сестренку мою к алкоголю пристрастили? Ей же еще и шестнадцати нет!
Договорить он не успел – табуретка, разлетевшаяся на десяток частей об его затылок, отправила молодой развивающийся организм в глубокий нокдаун…
Очнувшемуся спортсмену вязали руки два хмыря-близнеца – до такой степени их лица были подобны друг другу. Синие трико и комсомольские значки дополняли картину единообразия.
«Секта, это б… секта какая-то», – пронеслось в голове у спортсменчика. В этот самый момент давешний хмырь, которого он только что чуть не лишил жизни, склонился над ним:
– Я смотрю, ты у нас прямо белая ворона!.. Отхлебнув из бутыли и прыснув поверженному в лицо вонючей жидкостью, он скомандовал алканавтам – близнецам:
– Увести и поставить водочную клизму. Похмеляться утром – не давать!
Парламентарий от урочьей братии, едва нагнавший командира, бежавшего во главе отряда, проорал старшому прямо в ухо:
– «Сексуально обработанный» по голове, братва интересуется, когда уже финиш, на «мужской половой орган»?
Командурк, и сам порядком подзадолбавшийся от марафонских примочек, поднял вверх руку, останавливая колонну:
– Тренировка закончена, «результат, обусловленный родством с женским половым органом».
Внимательно подслушивавший все разговоры Гек перекатился на другой бок, сдирая кожу с запястий, туго перетянутых веревкой. В этот момент откуда-то из темноты выполз его кореш и пребольно ткнулся своим чугунным лбом прямо ему в ребра:
– Чук… ты где?
Приятель захлопнул ему рот потной ладошкой и тихо-тихо зашептал:
– Слышь, баклан, не ори… это, оказывается, спортсмены.
– Любители?
– Нет, профессионалы.
– В смысле? – Гек явно не врубался, к чему клонит его приятель.
– Вишь, как они себя тренировками изнуряют. – Чук пару секунд подумал, чем бы подкрепить свою теорию, и ляпнул первое, что взбрело ему в голову: – Знаешь, у настоящих спортсменов даже девиз такой есть: «No pain, no gay». Прикинь?
– Прикинул… а теперь переведи!
Чук замялся, зачем-то возвел глаза к небу, а потом отмахнулся от кореша, словно от назойливой мыслишки:
– Перевод тупой. Да я и сам не знаю. Просто звучит прикольно. Не по-нашему.
Отдышавшиеся урки принялись тем временем перетирать на тему вкусной и здоровой пищи:
– Скучно, «женщина легкого поведения», без водки. И хрючила какого-нибудь, в натуре, похавать не мешает.
Самый дохлый из уркаганов прислушался к позывам желудка и закивал, соглашаясь:
– Точно. А в тюрьме сейчас ужин, макароны, «женщина легкого поведения», дают. – Он мечтательно отвел глаза в сторону, и взгляд его наткнулся на двух карапузов, растянувшихся в траве, – поэтому следующая его фраза потонула в потоке слюны: – С мясом. Свежим.