Обнаружив ее неподалеку от Агронома, он окликнул ее и принялся полушепотом втолковывать:
– Ты эта… переоденься в штатское – не ровён час урки захватят – так с комиссарами у них разговор короткий – сразу в колодец, а так, может, за солдатку сойдешь… И еще… там, в доме, два червонца под половицей лежат. Возьми себе.
Вяло соображавшая красотка все же успела переспросить:
– В какой комнате?
Ее отец уже развернул лошадь и, бросив через плечо: «Как войдешь… налево, и еще раз налево», скомандовал оказавшимся поблизости всадникам:
– За мной!
Наконец-то вскарабкавшийся на лошадь Гиви бросился в погоню за рохляндской кавалерией, едва не потоптав уйму народу и истошно вопя при этом:
– Дарогу джигиту!
Дочурка атамана, несколько раз повторившая про себя ценную информацию, оставленную отцом, решила, что вполне сможет по памяти найти вожделенные червонцы, и, проводив взглядом пронесшегося мимо Агронома, принялась командовать оставшимися:
– Бабы, выходи строиться!
* * *
Сшибшиеся в лихом бою конные дружинники Рохляндии и отряд урок на собачьих упряжках месили друг друга с воодушевлением футбольных фанатов. Лихо подхваченный гномом на вершине холма Лагавас отстреливал собак, прикрываясь широкой спиной недомерка. Тот, в свою очередь, рубал боевым топором урок, подобравшихся слишком уж близко к их кобылке. Боевой дуэт славно покуражился, прежде чем увлекшийся «месиловом» Гиви не вылетел из седла, не рассчитав силу удара.
Лагавас даже обернуться не успел, как кубарем скатившийся с лошади гном поднялся на ноги и ломанулся добивать своего обидчика:
– Хады к мэне. Гулы-гулы-гулы.
Двинувшегося на него песика добряк гном готовился встретить коронным ударом, но пуля, прошившая несчастное животное навылет, не дала ему такого шанса.
Обернувшись в сторону стрелявшего, Гиви погрозил Лагавасу:
– Ара!!! Пэрэдупрэждать надо!
Впрочем, уже через секунду досадовать гному было совершенно недосуг – пронесшийся мимо всадник отрубил голову одному из урок, повозка которого опрокинулась на повороте. Псину, впряженную в нее, занесло прямо на Гиви – он едва успел присунуть топором в оскаленную пасть. Уже мертвая скотинка рухнула на него всем своим весом. Попытавшись выбраться из-под косматого чудовища, Гиви едва не задохнулся от вони:
– Скатына ванючий! Извивающегося под еще дергающейся собакой неприятеля обнаружил пеший урка, которого чуть раньше лишил гужевого транспорта Лагавас, ловко отстреливавший как собак, так и некоторые интимные части тела кинологов. Этому урке повезло потерять только своих псин, и почти неподвижный гном показался ему легкой добычей. Криво оскалившись, он занес над жертвой кривой кинжал, но, решив покуражиться напоследок, явно недооценил ситуацию, за что и был наказан отворачиванием собственной головы, – короткое и очень быстрое движение рук гнома лишний раз доказало ему поспешность принятого решения.