Она говорила как ребенок и чувствовала себя такой же беззащитной. Она была беспомощна, растерянна и не могла поверить, что когда-нибудь снова сможет испытать счастье.
– Как держались Вим и Мэг?
– На мой взгляд, прекрасно. Конечно, они тоже расстроились. И даже были в шоке. Спросили меня, знала ли я о ее существовании… Я решила, что будет нечестно по отношению к Питеру говорить им, что он и бросил-то меня из-за нее.
– Зачем вы его выгораживаете?
– Но он же их отец! Мне показалось, что лучше не говорить правду. Он сам должен им сказать.
Анна помолчала:
– Вы поступили очень порядочно. А как вы сами, Пэрис? Придумали, как будете из этого выкарабкиваться? Мне кажется, вам снова стоит заняться коньками.
– Я не хочу. Я больше ничего не хочу!
Пэрис снова была в глубокой депрессии. Отчаяние стало для нее стилем жизни.
– Тогда, может, начнете видеться с друзьями? Вас уже приглашали на Рождество?
«Господи, как нелепо это теперь звучит!» – подумала Пэрис.
– Да, многие. Я всем отказала.
– Почему? По-моему, вам стоит пойти.
– Не хочу, чтобы меня жалели. – Последние полгода она повторяла это как заклинание.
– Если вы станете затворницей, вас будут жалеть еще больше. Почему вы не хотите сделать над собой усилие и сходить хотя бы на одну вечеринку? На пробу?
Пэрис долго смотрела в пустоту, потом покачала головой.
– Ну что ж, раз вы в такой депрессии, придется прибегнуть к помощи лекарств, – твердо заявила Анна.
Пэрис подняла глаза и тяжело вздохнула.
– Хорошо, хорошо. Я схожу к кому-нибудь в гости. Один раз. О большем не просите.
– Спасибо, – обрадовалась Анна. – Не скажете, к кому именно?
– Нет. – Пэрис бросила на нее сердитый взгляд. – Сама решу.
Остаток сеанса они обсуждали ее отношение к предстоящему браку Питера, и, уходя, Пэрис выглядела намного бодрее. Через три дня она сама сообщила Анне, что приняла приглашение от Вирджинии и ее мужа, которые собирают гостей за неделю до Рождества. На другой день после этого должны были приехать Вим и Мэг и погостить у матери целых две недели. У Вима были каникулы, и после свадьбы Питера он собирался еще съездить с друзьями на горнолыжный курорт в Вермонт. Пэрис сейчас мечтала об одном – пережить праздники. Если первого января она проснется живой и невредимой, стало быть, можно жить дальше.
Помимо гостей, куда, по правде сказать, Пэрис идти страшно боялась, она согласилась и еще на одну вещь – побаловать себя. Анна сказала, что это очень важно, что она должна себя беречь, много отдыхать, полноценно спать, заниматься спортом, даже ходить на массаж. И вот на следующий день, словно знамение свыше, у нее произошла случайная встреча с одной женщиной, дочь которой когда-то училась вместе с Мэг. Та сунула ей визитку массажиста-ароматерапевта, к которому ходила и была очень довольна. Пэрис машинально взяла карточку, но потом решила, что хуже не будет. Анна права: ей надо что-то делать, чтобы достичь мира в душе, тем более что принимать антидепрессанты она не собирается. Она должна была сама выйти из этого черного круга, снова стать бодрой и счастливой, но по какой-то внутренней причине. Пэрис не имела ничего против того, чтобы люди принимали лекарства, но сама ни за что не хотела этого делать. Другие – пусть, а она не станет. Массаж выглядел вполне подходящей альтернативой, и в тот же вечер она позвонила по указанному на визитке телефону.