«Дорогой мистер Рендаль!
Я надеюсь, что это письмо, которое я отсылаю вам с курьером, прибудет к вам до того, как вы выступите перед собранием. В настоящий момент обсуждение конфликтов не может быть представлено на рассмотрение союза судовладельцев, но, подтверждая недавно заключенную с вами сделку, сэр Филипп Ричардсон и я готовы передать вам завтра для вашей партии 50 000 фунтов при условии, что назначенная на завтра забастовка не состоится.
Преданный вам Джеффри Киндерсли.
P. S. В наших общих интересах это письмо желательно немедленно уничтожить».
Теперь мне все было ясно. Я начал даже тревожиться, не взял ли я чересчур мало денег.
– Я хотел бы знать, почему ваш муж не последовал совету лорда Киндерсли и не уничтожил письма?
Женщина рассмеялась. Хитрость и самодовольство отразились на ее лице.
– Он требовал этого от меня. И даже воображает, что я порвала письмо на его глазах. В действительности же я разорвала совсем другое, не имеющее никакого значения письмо, так как это случилось как раз в тот день, когда у меня возникли подозрения против Тэда.
– Это ты здорово оборудовала, – похвалил ее мужчина, одобрительно улыбаясь. – Ты сыграла с Тэдом славную штуку, Лиза.
– Поделом ему, – сказала женщина и, поглядев в зеркало, поправила прическу.
На мгновение наступила тишина. Мужчина подвинул свое кресло ближе к столу.
– Итак, мистер Мартин, или как там еще вас зовут, давайте покончим это дело, – сказал он, стараясь принять тон делового человека. – Вы получаете копию речи, которую Тэд Рендаль должен был по постановлению партии произнести в Ливерпуле. Вы получаете также письмо лорда Киндерсли, точно объясняющее, почему эта речь не была произнесена и, – продолжал он, стуча кулаком по столу, – я расскажу вам, что Тэд на другой же день в 6 часов вечера получил эти деньги в клубе национал-либералов и на следующее же утро поместил их на свое имя в пяти различных банках. Названия банков помечены карандашом на оборотной стороне письма лорда Киндерсли.
– А когда я просила его выплачивать мне ежегодно 100 фунтов, чтобы иметь возможность вести сносную жизнь, он вернул мне мое письмо через своего поверенного без ответа, – сказала жена Рендаля, покраснев от возмущения.
Я удобно откинулся на спинку кресла.
– Предположим, что мы придем теперь к соглашению и вы передадите мне документы – что я, по-вашему, стану с ними делать?
– Все, что вам угодно, лишь бы вы хорошо уплатили, – откровенно ответила женщина.
– Мы отлично знаем, по чьему поручению вы действуете, – вставил Джим, ухмыляясь. – Я думаю, что в ближайшем же времени эти документы будут в руках Чарли Пэйтона, если только мы придем к соглашению.