Рендаль был, я думаю, в глубине души таким же трусом, как и Киндерсли, но у него это выразилось иначе.
– Проклятый лгун! Шантажист! Как вы смеете обвинять меня в подобной чуши! Убирайтесь сию минуту, или я спущу вас с лестницы!
– Я исполнил свою обязанность. Мне не доставит ничего, кроме удовольствия, уйти отсюда.
– Стойте! – крикнул он, когда я направился к двери. – Откуда вы взяли эту идиотскую историю?
– Я не высосал ее из пальца. Она будет на днях опубликована. Я получил все эти бумаги от вашей жены.
– Это ложь! Я сам видел, как она порвала письмо.
Я улыбнулся. Этот человек не был для меня достойным противником.
– Она вас обманула! Она порвала другое письмо, а письмо Киндерсли спрятала. Она сделала это по своим личным причинам. Вчера вечером у Фраскатти я откупил эти бумаги у нее и одного мужчины.
Мистер Рендаль наконец убедился, что я не мистифицирую его. Его охватил страх.
– Пожалуйста, – сказал он, – присядьте, и давайте обсудим это дело. Горничная принесет сигары и виски.
– Благодарю. Я не нуждаюсь в вашем гостеприимстве. Документы будут через четыре дня опубликованы в газете. Я пришел затем, чтобы предупредить вас.
Его взгляд омрачился.
– Возможно, что все это лишь грубое мошенничество. Документы при вас?
– Да.
Он дал волю своим чувствам. Вероятно, он рассчитывал на свой рост и широкие плечи. Он приблизился ко мне, сжав кулаки и опустив голову, как бык. Это был смешной поединок.
На следующее утро в биржевом отделе всех газет сообщались тревожные известия. Все акции пароходного общества Киндерсли сильно упали, причем никто не мог объяснить причины этого. В течение суток они упали с 6 фунтов до 5, и, когда я пришел в свое бюро в Гольборне, мне звонил мистер Юнгхэзбенд и заклинал закончить этот маневр с 20 000 фунтов прибыли. Это падение не имело, по его словам, никаких оснований, и акции должны были вскоре вновь подняться в цене. Я спокойно выслушал его, приказал ни под каким видом ничего не менять в моих инструкциях и дал отбой, несмотря на все его протесты. Потом отправился в редакцию большой газеты.
Прошел час, прежде чем помощник издателя принял меня. Это был худой человек в роговых очках, непрерывно куривший одну папиросу за другой. Он откровенно сообщил мне, что у меня столько же шансов встретиться с издателем, как с римским папой. Я рассказал ему в чем дело и показал документы. Он на мгновение покинул комнату и вернулся вместе с издателем. Оба с любопытством смотрели на меня.
– Кто вы такой, мистер Букрос? – спросил издатель.
– Спекулянт. Я откупил эти документы у разведенной жены Рендаля, которая его ненавидит.