– Он в безопасности? – спросила я.
– В безопасности? А почему бы ему не находиться в безопасности?
На минуту воцарилось молчание. Я оглядела прокуренную комнату, и мои глаза остановились на изумленном лице адвоката. Мне показалось, что я задала ненужный вопрос, и я смутилась. Мистер Юнгхэзбенд внезапно улыбнулся и забарабанил указательным пальцем по столу… Казалось, он теперь только уловил смысл неправильно понятых им слов.
– Понимаю, – сказал он. – Нью-Йорк – необыкновенный город, и, разумеется, гм, финансовые операции, которыми занимался ваш супруг, хоть они и оказались удачными, несомненно создали ему врагов. Он действительно приехал в Англию под чужим именем. Я куда-то записал его, сейчас увидим, ага, вот оно – мистер Ричард Питерс. Мне поручено передать вам, мадам, что ваш муж очень хочет вас видеть.
– Его адрес?
Мистер Юнгхэзбенд показался мне рассеянным. Потом он торжествующе улыбаясь, повернул лист бумаги, который держал в руке.
– Его адрес? – повторил он. – Джексон-стрит, 11.
– Мэйфер?
– Мэйфер. Я хочу предупредить вас, мадам, что ваш муж не совсем здоров. Он находится в санатории.
– Он серьезно болен?
– Не думаю. Впрочем, через полчаса вы сами его увидите. Он просил вас прийти к нему как можно раньше.
Я сидела молча, размышляя над услышанным.
Адвокат позвонил.
– Вы должны извинить меня, мадам. Мне необходимо отправиться на заседание. Привет вашему мужу. Я всегда к его услугам.
Клерк открыл дверь. Мистер Юнгхэзбенд по старомодному обычаю низко поклонился, очевидно, считая нашу беседу оконченной.
Я вышла, немного смущенная, к ожидавшему меня автомобилю и поехала на Джексон-стрит. Сестра просмотрела какую-то таблицу и повела меня в комнату на верхнем этаже.
– Мистеру Питерсу значительно лучше. Доктор надеется, что в конце этой недели он сможет покинуть санаторий. Пожалуйста, войдите. Можете оставаться, сколько хотите. Мистер Питерс, ваша жена пришла.
Она закрыла за мной дверь, и я приблизилась к кровати, но тотчас же с криком отскочила. Я подумала, что произошла ошибка. Человек, приподнявшийся на постели и глядевший на меня, показался мне в первое мгновение совершенно чужим. Его прежде черные волосы и короткие усы были желтовато-серого цвета. Щеки впали, лоб казался более выпуклым, чем прежде. Вдоль левой щеки тянулся шрам.
– Майкл?!
– Замечательно! – ответил он. – Ты, кажется, не узнаешь мистера Стенфилда?
– Это было бы невозможно. Ты артистически изменил свою наружность. Но что с твоим здоровьем?
– Ничего особенного. Я решил немного похудеть. Я приехал сюда по делам одного коммерсанта, имя которого присвоил себе. Это была тонкая работа. Здесь полагают, что я заболел нервным расстройством. Чушь! У меня вообще нет нервов.