Все члены семьи и вассалы закричали «Горько!», и слуги, вместившиеся в часовне, весело загудели, как только Сибель и Уолтер, обменявшись клятвами верности, слились в долгом поцелуе. Затем все отправились на ужин, спокойную, веселую трапезу, хотя и включавшую в себя более изысканные, чем обычно, блюда. Рианнон пропела балладу о Джерейнте и Эниде – эту самую нежную сагу о любви, хотя она содержала в себе немалое предостережение от глупостей, причиной которых становилась мужская гордость и женская скрытность. Наконец, Сибель и Уолтер остались одни в южной башне.
Сибель раздели перед мужем донага, но это испытание ничуть не смутило его, поскольку все присутствующие являлись близкими ей людьми, а сам Уолтер уже видел ее обнаженной и был явно очень доволен. Никто не отпускал грубых шуток и не делал непристойных намеков. Не та чтобы Сибель была не в меру стыдлива и настолько глупа, что не улавливала остроумных замечаний в отношении первой брачной ночи. Она умела отличить белое от черного, но никогда не думала, что щекотливые, романтические минуты, когда два человека соединялись на всю жизнь, подходили для подобных острот.
Как только были произнесены последние наилучшие пожелания и задернуты прикроватные занавески, вся свадебная процессия покинула комнату. Уолтер дождался, пока закрылась дверь, поднялся с постели и раздвинул занавески.
– Мне нравится видеть то, что я делаю, – сказал он, с удовольствием разглядывая Сибель. Золотистый огонь ее волос и глаз ослаб, но не угас в тусклом свете ночной свечи. – К тому же теперь подошло время и для моего подарка тебе.
Сибель медленно улыбнулась.
– Наверное, с моей стороны было нескромно напоминать тебе об этом?
– Да, нескромно, – ответил Уолтер с деланной серьезностью, продолжая стоять у края кровати, наблюдая за Сибель сверху вниз, – но я выбрал тебя не за твою скромность.
– За что же в таком случае? – шутливо спросила Сибель. – За мое наследство?
Она чувствовала на себе его взгляд, но не поднимала глаз. В ответе не было необходимости. Она наблюдала, как напряглась, набухла его плоть. Подобной картины она никогда не видела прежде, поскольку к тому времени, когда нужно было раздеваться, он пребывал в полной готовности. Но с ее последними словами этот процесс внезапно оборвался, и Сибель, резко вскинув голову, увидела, как Уолтера передернуло.
– Тебе следует знать, что, когда я вошел в зал и понял истинное значение твоего дара, мне захотелось убежать прочь, – сказал он. – Каждый человек думает, что ему хочется богатства и власти, пока он не начинает понимать, что все это значит на самом деле, но я не дурак и быстро сообразил, что отдавать приказы гораздо тяжелее, чем выполнять их. Мне не захотелось ни богатства, ни власти. Но затем я увидел тебя... Ты можешь не поверить мне, Сибель, но клянусь, что и раньше, прежде чем я четко осознал, что значит быть мужем госпожи Роузлинда, я предлагал взять тебя в жены без всякого приданого.