—Твое имя? — спросил человек по имени Дуседам.
— Анахарсис.
— Как? Еще раз!
— Анахарсис… В нашем роду это имя передается от отца сыну.
— В бога душу! — возопил Дуседам своим сотоварищам.
—Ты что, Дуседам? — изумился кто-то.
— Подавиться мне своим ночным колпаком, если это не перст судьбы!
— Ну-ка ты, сальный бурдюк, в чем дело? — приказал черноволосый.
— Терпение, господин Ансельм, — с насмешливым почтением отозвался жирный тип, — надобно кое-что припомнить, сообразить…
— Под виселицей будешь припоминать и соображать, наставничек чертов! — загремел господин Ансельм.
— Анахарсис, — неизвестно кому поклонившись, объяснил Дуседам, — философ скифского происхождения, жил в VI веке до Рождества Христова, объездил все аттические острова и пытался учредить в Афинах культ Деметры и Плутона. В дела божественные соваться не всегда безопасно, и потому затея Анахарсису дороговато обошлась — беднягу удушили.
Владелец «Фены» ничего не понимал и, чувствуя, что слабеет, снова заговорил — на сей раз о кошмарных видениях туманного острова.
Слушая его, Дуседам вдруг принялся вопить и жестикулировать.
— Вот оно! — радостно осклабился он. — Друзья мои, обещаю вам золота полный трюм! Анахарсис, глашатай божественной воли, через последнего потомка завершает свою миссию. Так значит, века и тысячелетия фантомам не помеха!
Господин Ансельм озаботился:
— Уточни, в каком направлении двигалась тартана последние часы.
— Прямо на юг, — едва слышно прошептал раненый, когда Дуседам перевел вопрос. — А что?
— Пассажиры нам не нужны, — порешил господин Ансельм.
— Видно, Анахарсисам на роду написано удушение, — захохотал толстяк Дуседам.
Разговора Анахарсис не понял, но угадал свою участь — лица людей, подаривших ему час жизни, были неумолимы.
Моряк зашептал молитву, которую ему не суждено было дочитать в этом мире.
Прежде чем вернуться к рассказу Дуседама Старшего, я представляю читателю первую часть повествования Жан-Жака Грандсира. Как уже сказано, его исповедь-воспоминание наиболее важна для нашей истории: пожалуй, все ужасы Мальпертюи так или иначе сопряжены с трагической судьбой Жан-Жака Грандсира.
Глава первая. Дядюшка Кассав о тходит
Тот, кто постигает тайну своей смерти,
а живущим оставляет тайну своей жизни,
обкрадывает и жизнь, и смерть.
Стефан Занович
Дядюшка Кассав скоро умрет.
Белоснежная, то и дело подрагивающая борода ниспадает на грудь, сам дядюшка утопает в красной перине. Ноздри втягивают воздух, словно он напоен сладостными ароматами, огромные волосатые руки готовы вцепиться в любую добычу. Служанка Грибуан, принесшая чай с лимоном, выразилась так: