Для любви… Которая мне запрещена. Каждый вдох, проведенный рядом со счастливым женихом, тянется, как Вечность, вместо мгновений состоящая из одних лишь пыток.
– Наверное, тебе лучше вернуться к невесте.
– Уже устал от моего общества?
Только кокетливого ехидства мне и не хватало, да еще в исполнении Элрона!
– Нехорошо оставлять возлюбленную без внимания.
– Она отправилась домой, известить родителей.
– Надеюсь, они будут рады.
– Даже несмотря на незавидность жениха?
Он смеется над собой? Не ожидал. Ксаррон иногда проговаривался, что его младшего брата считают пустоголовым упрямцем, тратящим время и силы на никчемные занятия, но я полагал, что Элрон самодовольно пропускает упреки мимо ушей, вполне наслаждаясь жизнью… Оказывается, нет.
– Главное – чувства невесты.
– Считаешь?
Если для меня подобное утверждение верно, почему оно должно нарушаться для всех остальных? Мужчина – даритель, но нужна и другая сторона, та, что примет и сохранит дар. Вот только мне нечего предложить, кроме пустого места. Совершенно пустого.
– Позволь напомнить: я все видел своими глазами. И видел, как она… – В горле образовался комок. – Согласилась услышать.
Элрон удивленно вскинул подбородок.
– Почему ты так сказал?
– Как?
– «Услышать». Почему?
– Но ведь ты сам спрашивал ее, разве нет? Согласна ли она услышать слово, которое…
Никогда не мог предположить, что черты лица способны сменить столько выражений в считанные мгновения. Казалось, они просто рассыпались на пылинки и закружились в безумном вихре, завершением которого стало слегка обиженное понимание.
– Ксо, как всегда, был прав.
– В чем?
– Ты подходишь на роль Со-Хранителя лучше, чем многие другие.
– Разве сложно услышать?
– Иногда и вовсе невозможно.
Да, так тоже бывает. Но для меня не существует иного пути. Все Пряди мира, подаренного тобой Лорит, протянулись в те минуты через меня, пронзив насквозь, и не удивительно, что я с точностью ощущал колебания каждой из них.
– Рад, что смог помочь.
– А еще Ксо прав в том, что ты совершенно не умеешь врать.
И он туда же… Ну, семейка! При всем внешнем несходстве, внутри – почти близнецы.
– Хочешь сказать, не изображаю нужной степени восторга?
– Ты выглядишь так, будто только что похоронил собственную любовь.
Вот в чем, в чем, а в прямоте признаний Элрону не отказать: не пощадит никого. И в проницательности. Тем более…
– Может, так оно и есть. Какая разница?
Чешуйки на широких плечах приподнимаются и опускаются, играя бликами в лунном свете:
– Никакой.
– Это все, о чем ты хотел сказать?
Он задумывается, почти ощутимо перебирая мысли, как монеты в шкатулке; мне даже призрачно слышится их звонкое шуршание. Но когда приходит пора ответа, с губ кузена срывается яростное: «Какая тварь посмела?!», потому что мгновением раньше движение воздуха вокруг нас остановилось. Совсем.