Высокий деревянный забор, окружающий первую из Общинных деревень, впечатлял. Судя по добротности «редута», насчет злонамеренно настроенных окрестных крестьян Лир не преувеличил ни капельки… Хайдену пришло на ум сравнение общины с банальной золотой клеткой, и он в очередной раз усомнился в правильности некоторых указов его величества. Нет, барон не допускал даже мысли, что государь хотел чего-то дурного, но… благими намерениями… сами знаете куда дорога вымощена.
Пока флегматичный мул потихоньку обжевывал пыльный придорожный куст, деятельный вирусолог, пробежавшись вдоль частокола, отыскал в нем калитку и, махнув рукой спутникам, вежливо в оную постучал. С той стороны кто-то завозился, но распахивать «ворота» не спешил. Аркаша пожал плечами и постучал громче.
– Чего надо? – нелюбезно поинтересовались из-за забора.
– Да мы вроде как… зайти хотели! – стушевался медик.
Подошедший Хайден смерил взглядом высоту ограды. Не крепостная стена, конечно, но и лбом с разбегу вряд ли прошибешь…
– А зачем? – все так же нелюбезно спросили изнутри.
– Перепись населения! – гаркнул Аркаша, который, как новоиспеченная мировая знаменитость, уже успел привыкнуть, что ни одна дверь перед ним не оставалась закрытой дольше двух минут. Кроме того, ушлый мул с куста перебрался на короткий рукав его рубашки и отъел от последнего порядочный лоскут ткани. – Именем короля и тому подобное… Карменсита, если ты сейчас своего дромадера не приструнишь – я вычту стоимость рубашки из твоего списка претензий по поводу нашего с Феликсом разгрома!
– Дромадер – это верблюд! – заметила девушка, без особого успеха дергая за поводья.
Мул пренебрежительно фыркнул, упрямо нагнул голову, но увлеченной порчи Аркашиного нательного имущества не прекратил. Все попытки сердитой испанки призвать обнаглевшее животное к порядку успехом не увенчались, мало того – в процессе дерганья истертой временем узды разлохмаченные поводья, хлюпнув, просто порвались! «Дромадер», почуяв свободу, ухмыльнулся во всю морду и с вкусного рукава перешел на воротник. Врач чуть не онемел от такого обращения…
– Посланники короля? – уже более вежливо переспросили из-за частокола.
– Да! – без колебаний ответил за приятеля Хайден, поняв, что другие варианты тут, по всей видимости, не прокатят. Калитка, заскрипев недюжинным засовом, начала отворяться.
– Хайд, – зашептал Аркаша, – разговаривать с ними будешь ты. Я в ваших титулах и полномочиях ни черта не понимаю! Давай быстренько прими подобающую позу, и… – Он запнулся и свирепо выругался: бессовестный мул, окончательно отбившись от рук, стрескал-таки рукав и сейчас удовлетворенно доедал воротник, а красная от стыда Кармен, косо сидя уже на ребристой спине упрямого «скакуна», изо всех сил пыталась как-то остановить это беззаконие… Вспомнив весь отряд копытных неодобряемым цензурой словом, вирусолог, сведя брови на переносице, перешел от этого самого слова к делу. А именно: молниеносно выскользнул из окончательно испорченной рубашечки, подставил плечо под ногу девушки, в последний момент успев предотвратить ее неминуемое падение, и с чувством врезал недрогнувшей рукой промеж ушей главному виновнику. Мул подавился воротником и вытаращил глаза – кулак у медика, несмотря на внешне не особенно примечательные размеры, оказался крепким… Мул, конечно, ничего не сказал. Но ОЧЕНЬ сильно обиделся и пообещал себе в самом скором времени припомнить двуногому нахалу такое беспардонное рукоприкладство…