На поселок опустилась черная безмолвная ночь. В доме, где жил Зефрам, – в то время его называли Домом для гостей – всегда было тихо. Он стоял поодаль от остальной части поселка, отделенный от нее большой группой деревьев, но в ночь Госпожи Метели обычная тишина превратилась в абсолютное безмолвие. Не лаяли собаки. Не стучали молотки и не скрежетали пилы – люди оставили свои обычные занятия. Многие пары выбрали приход Госпожи Метели для того, чтобы заняться любовью, но даже это происходило медленно и тихо, словно в замерзшем пруду.
Мужчина сидел один в темноте и, пока слой снега на окне становился все толще, тоже думал о любви. Снежное затишье не являлось традицией на его родном Юге, но люди все равно его ощущали и старались держаться поближе друг к другу, когда наступала зима, – и они с Анной тоже… Какой бы его сегодняшний выбор понравился ей больше? Открытая дверь или закрытая?
Не слишком сложный вопрос.
Когда прозвучал колокол, он надел сапоги и вышел на улицу. Позади осталась открытая дверь, подпертая еловым бруском, из которого он собирался вырезать фигурку покойной жены. (Даже сейчас, когда он рассказывал мне эту историю, брусок стоял нетронутым на его рабочем столе среди готовых или полуготовых фигурок сов и бобров.)
Зефрам старался уйти из дома побыстрее, не желая встречаться с кем-либо, кто пожелал бы нанести ему Визит. Он не сомневался в том, что кто-то придет, – днем на пристани несколько человек намекали, что не позволят невежественному горожанину замерзнуть насмерть. Большинство тоберов не имели ничего против того, чтобы чем-то помочь и дать добрый совет – рассказывать соседям о том, что им следует делать, всегда было главным времяпровождением в поселке зимой, – но Зефраму не хотелось встречаться с людьми, пришедшими к нему, как он считал, исключительно из сострадания. (Типичное рассуждение чужака. Никто из тоберов не считает наши молчаливые Визиты знаком милосердия, а чем-то вполне естественным.)
Отойдя подальше от дома, Зефрам замедлил шаг. Снег продолжал идти, но не слишком обильно; в воздухе было влажно и безветренно, и легкий мороз не столько холодил, сколько освежал. Ночь была идеальной для прогулок, и чужак не спешил, позволяя тоберам совершать свои Визиты без его участия, предоставляя им право выбора. Ему казалось, что людей может обидеть его вторжение или сам факт того, что он «возьмет на попечение» семью, на которую местные жители хотели заявить права сами. Естественно, это означало, что в конце концов ему придется посетить кого-то, не пользующегося популярностью, или, возможно, семью, настолько бедную, что никто другой не осмелился бы рискнуть обеспечить их благосостояние; однако Зефрам мог себе позволить как непопулярность, так и расходы.