— Доброе утро! — радостно пропел эльф своим мелодичным голоском.
Вот тут-то Нанок окончательно утвердился в мысли о сумасшествии всех эльфов, сколько их ни есть. УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ! Никогда! А утро с похмелья — тем более. Пока, правда, похмелья не было, но он еще и не протрезвел.
— Отвали, урод! — собрав волю в кулак, доброжелательно ответил Нанок.
— Ты чего? — удивился эльф. — Идти пора!
— Вот и иди... — и Нанок подробно объяснил, куда, по его мнению надо было идти бедняге эльфу со всеми своими зубами и тремя помидорами.
Тот внимательно выслушал, пожал плечами и выплеснул в лицо варвару остаток воды из котелка. Дальнейшее описание предстоящего увлекательного путешествия эльфа утонуло в громоподобном вопле и водопаде самых разнообразных ругательств.
— Ну, остыл? — так же спокойно осведомился Тил.
Еще бы не остыл! В твою бы морду эльфийскую родниковой водой плеснули! Тоже, небось, остыл бы. И так же сейчас зубами бы стучал от холода.
— А еще эльф, Блин! Вы, говорят, все такие утонченные и вежливые, — с обидой сказал Нанок. — Вроде даже, ругаться не умеете.
Вместо ответа, эльф разразился такой тирадой, что даже Нанок заслушался.
— А насчет вежливости... Я слышал, что варвары считают ее признаком слабости.
Вот тут возразить было нечего. Действительно, всякие там, «спасибо» и «пожалуйста» у них приняты не были. Как и обращение на «Вы». Но не водой же в морду!
— Идти надо, — повторил эльф. — А ты храпишь, как пьяный сапожник. Ты воин, или кто, в конце концов? Если да, то вставай.
— Да я уже встал вроде, — согласился Нанок, уже почти и не злясь. — Жрать не будем?
— Позже. Нам бы убраться отсюда. Кто знает, может, нас еще ищут?
— Найдут, сами не обрадуются, — грозно пообещал варвар, поглаживая рукоять огромного топора, торчавшую над плечом.
— Нам тоже мало не покажется, — пообещал эльф.
— Ладно, уговорил. Двинулись. Куда только, ты знаешь?
— Да без разницы. Не по дороге же идем. Лес сам выведет, куда надо. Наше дело — ногами перебирать, а уж дальше — как получится.
Лес, похоже, тоже был человеком цивилизованным. То есть, варваров не любил. Во всяком случае, одного донельзя приличного и симпатичного варвара. Постоянно подсовывал под ноги какие-то корни, а в лицо тыкая ветки. Спасибо, хоть, не в глаза. Шкура леопарда на глазах превращалась в драную тряпку. Что характерно, пока она была на живом леопарде, ничего подобного не происходило.
— Не любит меня этот лес, — пожаловался варвар спутнику.
— А что тебя удивляет? — пожал плечами эльф. — У тебя же топор за спиной.
— Это же боевой топор! — возмутился Нанок.