Высокого звали Сергеем Крамцовым, был он аспирантом, а Дегтярев был его научным руководителем. Помимо работы в институте, Крамцов увлекался музыкой в стиле "панк" и "хэви металл", компьютерными играми и рукопашным боем, причем занимался разными видами борьбы он с самого детства и до нынешнего времени, остановившись в настоящий момент на "Системе", заниматься которой ходил не реже трех раз в неделю. Его внешность, вызывавшая ассоциации одновременно с "ботаником" и последним охламоном, как-то мало соответствовала образу бойца-рукопашника, но именно таким он и был - сухой, жилистый, очень сильный и очень быстрый.
Дегтярев очень ценил своего аспиранта за быстрый аналитический ум и нестандартное мышление. Самым главным в Крамцове было то, что его сознание было абсолютно не подвержено влиянию авторитетов и аксиом, он ничего не принимал на веру. Для него не существовало выражения "этого не может быть", он мог воспринимать его лишь в форме "этого не может быть потому, что…" и затем должно следовать очень убедительное доказательство. К тому же еще многое в аспиранте импонировало Дегтяреву. Рано осиротевший и выросший на попечении бабушки-пенсионерки парнишка учился в школе на отлично, занимался спортом. Но поступить в университет сразу не смог, попал в армию. Вместе с мотострелковой бригадой угодил в Чечню, воевал, вернулся с медалью "За отвагу" и ранением. Все же поступил в университет на дневное отделение, работал на двух работах. Еще в процессе учебы Дегтярев приметил толкового и упорного студента, и не пожалел. Сейчас Сергей был для него незаменим.
Вторым был американец из института, принадлежащего американской же фармацевтической компании "Ай-Би-Эф", доктор Биллитон. Он приехал поработать с Дегтяревым два месяца назад, и занимались они тем, что сводили воедино результаты, достигнутые в обеих странах двумя командами ученых. Он неплохо говорил по-русски, Дегтярев сносно объяснялся по-английски, а в случае затруднений они обращались за дополнительной помощью Крамцова, владевшим языком Шекспира и Бивиса с Баттхэдом почти что в совершенстве. Языки тоже были одним из любимых хобби Крамцова.
Сейчас они пришли в виварий "на ЧП", и вид у всех троих был весьма озадаченный. За стеклянной стеной, в несколько ярусов, стояли стеллажи с большими проволочными клетками. Стеллажи разделялись стенами на разные отсеки. В некоторых отсеках было пусто, в некоторых же, в клетках сидели зеленые мартышки, привезенные из Африки. В одном из отсеков был беспорядок, обе клетки лежали на полу. Одна из клеток просто была открыта, другая же еще и сброшена на пол, и лежала на боку перед стеллажом. Дверца ее была открыта, в самой клетке обезьяны не было, зато пол под решетчатой стенкой был весь залит кровью, и в крови плавали клочки шерсти и еще какие то куски.