В мотеле нас встретил сам Саркис, увидев заезжающие на площадку уже знакомые ему "Перенти". Саркис жал руки мне, раскланивался перед Бонитой, был отчаянно гостеприимен и звал к немедленному ужину, содержанием которого обещал заняться сам. В конце концов, согласился отпустить нас на пару часов в домик, который я уже не сдавал, а постоянно держал за собой, разумеется, взяв клятву, что мы даже не подумаем ужинать в другом месте, да еще и деньги за это платить.
Мы отправились к домику, прихватив у Саркиса еще один ключ, для Бониты. Побросали вещи, долго-долго мылись вдвоем под душем, и с нас текла такая грязная вода, какую только можно увидеть на автомойке во время оттепели в Москве. В общем, мы не только мылись, и нам было в душе хорошо, а в спальне на кровати оказалось ничуть не хуже, как когда-то, в первый день моего с ним знакомства, пророчил Саркис. В результате и без того изрядный аппетит приобрел просто нечеловеческие масштабы, и к ужину в ресторан мотеля мы почти бежали.
Саркис действительно нас ждал, и не один. За столом сидел толстяк Билл, оказавшийся невероятно застенчивым в обществе Марии Пилар Родригез. Билл, естественно, успел рассказать Саркису о нашей стычке с бандой в Углу, тот отчаянно хвалил нас с Дмитрием, благодарил за то, что Билл не только не пострадал, но даже вес не сбросил, и товар доставил.
Затем был долгий-долгий ужин, обслуживали нас сразу обе быстроглазых венгерки, которых сегодня за стол не приглашали. Саркис оказался настоящим джентльменом, не давал Боните скучать, следил, чтобы у всех были полны тарелки и бокалы, много шутил, заставляя всех хохотать, рассказывал какие то безумные, явно выдуманные, но очень смешные истории из жизни родного села возле славного города Дилижан, что в Армении, и вообще был душой компании и настоящим тамадой. Хорошо посидели, в общем.
А во время ужина я отлучился ненадолго к телефону, и позвонил по пятизначному номеру, который мне диктовала Светлана. И попросил ее к телефону. Мне сказали, что она находится в другом месте, а затем пообещали связаться со мной самостоятельно, в один из дней следующей недели. Ко мне в магазин должен был зайти человек, попросить меня и представиться, что он от мистера Родмана. И он должен мне передать информацию, когда и где состоится встреча с неким инкогнито.
Территория Ордена, г. Порто Франко. 22 год, 37 число 8 месяца, пятница, 15.00.
На следующий день я организовал выезды всех, кроме Раулито, в саванну, где мы начали заниматься боевым слаживанием. Хотя я и не знал, что нас ожидает в свете моего начинающегося романа с Орденом, но мы должны были представлять собой полноценное подразделение, умеющее действовать четко, мгновенно ориентироваться в обстановке и понимать друг друга без слов. Мы с Бонитой отрабатывали действия снайперской пары, причем для Бониты мы купили еще одну винтовку, не пожалев пяти тысяч экю - новенький "Winchester 70 Stealth II" с черным композитным ложем, утяжеленным стволом круговой холодной ковки длинной 26 дюймов, и прицелом "Leupold Mark 4 3.5-10x40 LR/T", что можно расшифровать как "Модель 4, с переменной кратностью от трех с половиной до десяти, с сорокамиллиметровым объективом, для стрельбы на большие расстояния, по мишеням". Примерно так. Хорошая винтовка, проверенной временем конструкции, с хорошим прицелом, под патрон.308 "Winchester". Мы с ней тренировались в корректировке огня, в передвижении, в стрельбе из двух винтовок с большого расстояния и в комбинированной, когда один снайпер стреляет с большого расстояния, вынуждая противника выслеживать его, а второй, хорошо замаскированный, ведет огонь метров с трехсот из бесшумного "Винтореза". Она была всегда отличным стрелком, но я заставил учить ее наизусть баллистические таблицы всех распространенных калибров, под разные типы пуль, не взирая на ее протесты. И опять же, не взирая, неожиданно начинал ее спрашивать что-то вроде: "Боковой увод пули семь миллиметров "магнум" модели "федерал премиум" производства "Remington" на пятистах метрах при боковом ветре двенадцать метров в секунду? А какой именно из пуль, какие они есть у "Remington" и сколько весят?". Такие вопросы вызывали взрывы негодования, попытки перейти врукопашную, но я был неумолим, обещая в туманном будущем начать пороть ремнем за ошибки, что приводило вообще к вспышкам неконтролируемой агрессии. Но таблицы усваивались.