– Ого! Сам Синица - и не улыбается. Значит, привёз! Ну что же. Через часок закончим оргвопросы и у меня в кабинете.
– Нет.
– У тебя в гостинице?
– Нет. Давай в нашем кафе.
– Заинтриговал. Договорились. Только ты все- же помягче. А то все поймут, что у тебя что- то эпохальное толи намечается, толи уже свершилось.
– Вот что, Максим, - отвел в сторонку от делегации с утра тренер свою фишку. Есть серьезный разговор, но после боя. А пока - покажись. Заставь о себе говорить. Без этого сейчас в спорте - никуда.
– Вообще-то я никуда в спорте и не собирался…
– Об этом потом и поговорим. А пока послушай меня. Ты же знаешь, я зла своим не желаю. Покажись. И доставь удовольствие болельщикам.
– То есть, растянуть удовольствие?
– Можно сказать и так.
– Хорошо, постараюсь. Но потом вы меня отпустите по делам, правда?
– Я же обещал!
Безусловно, драка - это одно, тренировочный бой - это совсем другое, а официальный бой, да еще в присутствии зрителей - это совсем третье. Разницу Макс почувствовал сразу, как только вышел на освещенный ринг и диктор пока еще равнодушно объявил, кто находится в красном углу. Да и публика приняла это объявление пока что равнодушно.
– Ну ничего - ничего - прошептал дебютант. Ему вдруг неожиданно захотелось рева трибун, аплодисментов, свиста… Как говаривал дед Щукарь - ажиотажа.
Противника - высоченного для этого веса, а потому худого до костлявости ровесника приняли повеселее. Видимо, тронул послужной список - три боя, три победы, все - за явным преимуществом.
– Все его явное преимущество - в длинных руках. Не подпускает к себе, а сам - бьет с дистанции. Поэтому твоя задача - нырок под удар, сближение - и по печени. В голову не выцеливай - если только снизу в подбородок. Но прошу тебя - поиграй, заведи и соперника и публику. А потом - не калечь. Видишь, какой скелет? - наставлял Син своего подопечного. Тренер был непонятно хмур и озабочен. Хотя четверо его подопечных уже выиграли свои бои. И еще столько же боев впереди. Но главным он считал этот. Тем более, что увидел, кого привел Фрол и видел, как эта яркая явно снизошедшая до не своего уровня женщина порывается встать и уйти.
Гонг почему-то не замедлил течения времени. Максим присмотрелся к противнику, приближающемуся к нему в классической стойке, и приглашающе опустил руки, открыв лицо. Публика впервые озабоченно загудела, ожидая быстрой концовки для этого не то наглеца, не то недотепы. Видимо, также решил и длинный, нанеся сильнейший удар правой в открытую скулу. И сейчас же время уняло свой бег, перейдя для Максима на "замедленную съемку". Он видел плавно приближающуюся руку и, вспомнив заклинания тренера, также плавно, чтобы было видно зрителям, нырнул под удар и сделал шаг в сторону. Время вновь ускорилось, и Макс под хохот зала наблюдал, как инерция поволокла соперника вслед за его же рукой - мимо цели, к канатам. И тогда юноша устроил благодарной публике представление. Опустив руки почти по швам, он в течение первого раунда только уклонялся - когда противник пытался ударить стоя на месте или уворачивался, когда тот пытался бить в движении, наезжая всем своим нескладным телом. Первые смешки переросли в хохот, затем в нескончаемые, хотя и жидкие по причине немногочисленности зрителей, аплодисменты. Невольно подыгрывал и противник, не понимающий, что происходит и продолжающий бросаться на Максима.