– Это уже для Вас опасно.
– Надо же твои десять штук отрабатывать? Ну и кроме того, может и выходы кое какие нащупаю… Ну, по рукам? А теперь, давай, провожу хотя бы из парка. Думаю, что еще рановато для них, но черт его знает. Кроме того, для этой нашей легенды полезно.
– Вот здесь, - кивнул Максим, проходя мимо старым зубом торчащей башенки, - мы клад искали. Вход в замок. Там все мусором завалено. Начали расчищать, ногу нашли в сапоге. Здесь никого не убивали, не помните?
– На моей памяти нет. Но поинтересоваться могу. Хотя…
– Да, хотя зачем, - подхватил подросток, понимая, что совсем другое хотел сказать опальный мент.
У выхода они распрощались, условившись, что Макс придет получать должок точно к открытию, а опер будет действовать по обстоятельствам.
Когда юноша поднимался к насыпи, за поворотом загудел тепловоз. Максим вспомнил врезавшуюся в еще детскую память жутковатую историю, рассказанную детворе в назидание их первой учительницей. Вот здесь, возле стрелки девочка перебегала дорогу. И вот в этих рельсах ей зажало ногу. А поезд уже шел, и ничего нельзя было изменить. И кто- то из взрослых накинул ей на голову свой пиджак. Чтобы не видела последнего. Макс вздрогнул, вспомнив захолодивший тогда его детскую душу ужас. Потом остановился, решив переждать. Ну его к черту, с этой стрелкой. Сзади тоже кто-то, шумно сопя, остановился. Видимо, бежал, но тоже решил не рисковать. Из за плавной дуги поворота выбрался и быстро стал увеличиваться работяга - тяжеловоз. Максим отступил было на шаг и в это время почувствовал сильнейший толчок в спину. И вновь, словно в замедленной съемке, мимо его проплыл на рельсы мужик с вылазящими из орбит глазами. Вот он еще раскрыл рот, блеснув передними золотыми зубами, вот взмахнул руками с почему-то зажатой в них Максимовой рубашкой. Он не успел ни упасть, ни даже закричать. Лобовое железо многотонной махины ударило прежде всего в голову и отбросило несчастного вперед. В этой замедленной съемке Белый еще увидел, что модные переходящие в бородку усики стали красными. Затем тепловоз догнал падающее тело, и уже гораздо дальше от места наезда в стороны полетели какие-то обрывки плоти и одежды. Только теперь жутко взревел и заскрежетал тормозами локомотив. Макс, не дожидаясь остановки, скатился в разросшиеся под насыпью буйные кусты бузины. От увиденного его трясло и тянуло на рвоту. К счастью, после вчерашнего очищения он вообще ничего не ел.
Пока он приходил в себя и унимал нервную дрожь, начали сбегаться зеваки. Они, конечно, рванули вперед - туда, где теперь еще дымились в горячей крови куски человеческого тела. Не кинулся туда только один, - примчавшийся одним из первых Холера. Он нашел в кустах рубашку Максима, как-то потерянно ее рассмотрел, вдруг с каким- то отчаянием погрозил кулаком чуть ли не самому небу, и, по-стариковски сгорбившись, поплелся назад, в парк.