– Ну ничего- ничего. Все нормально. Успокойся, - приняв безмятежный вид и тон, прошел в квартиру поздний гость. Так, подрались немного. Мне бы в ванную, а? - он повернулся к двери ванной, но услышал тихий вздох и шуршание ночнужки.
– Ты что, - резко обернулся он. Но девушка, сползая по стене, только простонала: "На спине"
– Да не обращай внимания. Это так. Царапины. Он подхватил теряющую сознание девушку, отвел ее в спальню.
– Ты ложись. Спи. Я все сам.
В ванной, напуская горячую, до кипения воду, Макс заглянул в зеркало. Отшатнулся. Потом тихонько вышел в прихожую, где в шкафу были вставлены зеркала в полный рост. Ммда. Косточку можно понять. Рубаха и джинсы - какая- то сплошная окровавленная тряпка. Это что, столько крови вытекло? На голом пузе - две неприкрытые дырки с вывороченным мясом. Бррр. А сзади - он сколько смог повернулся, затем додумался открыть одну из дверок и посмотреться во вторую. Револьверные пули повырывали куски из рубахи и из тела. Спина напоминала клумбу из фильма ужасов - лепестками торчащие из дыр куски мяса были похожи на красные георгинчики.
– Но не помер ведь, - поморщившись, успокоил себя юноша и метнулся в ванную, где быстро скинул с себя неприятно затвердевшую одежду и со стоном блаженства погрузился в горячую воду. Но почти сразу ее пришлось спускать - в розовой воде мыться крайне неприятно.
– Надо было сразу под душ - пробормотал Максим, отмываясь под горячими струями. Уже затем, отмокая в более- менее прозрачной воде, он тщательно осмотрел свои повреждения. Судя по всему, все ранения были смертельными. Но так как он жил, становилось ясно… что же становилось ясно? Что с ним вообще происходит? Вот, кровь уже и не идет, даже какая- то пленочка на ранках. Только слабость… слабость… к солнцу надо, или к луне… К лучам надо… а здесь кожа обожжена, это откуда? Да… электричество… Измученный юноша еще успел свесится с края ванной, после чего провалился в темень.
Он очнулся от прилива энергии. Так чувствуют себя утром люди, когда испивают традиционную чашку кофе и аккумуляторы на подзарядке. Он лежал вновь в кровати Косточкиных родителей, и утреннее солнце гладило его выглядывающие из - под одеяла конечности. Юноша рывком сорвал с себя одеяло и попытался подставить к лучам главную сейчас заботу - раны. И с удивлением обнаружил, что забинтован - от самого среза трусов до горла.
Танька, - понял он и начал сдирать с себя тугие бинты. Затем с удивлением и удовольствием рассмотрел шесть круглых, по пятаку размером пятен с уже довольно твердой коркой. Пожав плечами, юноша прошлепал босиком, открыл балкон и, притянув кресло, уселся в нем, подставив эти, похожие на следы от банок, пятна солнцу. От чувства прибывающей силы, он вновь блаженно задремал.