Он - гнойный, потный, сжираемый заживо клещами и древесными пиявками - распахнул до упора на меня свои свинячьи глазки.
- Вставай, педрилка! - Это он пребывал в хорошем настроении, это он сегодня был ласков… - Вставай, траханый в очко членосос, вставай, мой сладенький, вставай,- потому что прибывает "Оклахома"!
Я не знал, к кому этот хряк обращался, может к тому вяленому банану, что навеки засох в его форменных штанах. Я не хотел этого (…(. Я хотел спать и жрать. Одновременно. Но спать хотел больше. Потому что наяву жрать было нечего. А во сне… Я торопливо отгородился веками от сержанта-дрочилы - и еще на четверть оборота повернул штык. Сладкий запах запекаемой свинины ласкал мои ноздри. Как я люблю этих свинок… Они такие хорошие, маленькие, мы сначала думали что это лишь поросята, но потом оказалось что больше-ше (?) они не растут… на штык "Гаранда", ах Санта, Наш Санта, мой Санта - хочешь жарено…
- Ой-й-й-й-й, - захрипел я, и завыл, и захрюкал.
(…(зачем сержантам выдают подкованные железом ботинки? Подбейте их войлоком. Оберните их в тряпки. Тогда не будет так больно. Мне больно, слышишь, Санта??!!! Мне больно-о-о-о-о…
А сраная "Оклахома" прибывает уже неделю - и все не может прибыть…
- Вставай-вставай, - процедил сержант. - И дуй вместе с ним. И не брюзжи о легкой жизни. Нет ее… И ни о чем меня не спрашивай. Я поступаю так, потому что убежден, что так правильно. Долг - прежде всего, остальное - шелуха!
Пока сержант распинался, из уха у него начал выползать червяк - длинный, извивающийся. Поблескивающий и розовато-серый, как кишочка поросенка, которого мы жрали в последний раз - как же давно это было! - и сожрали всего, со шкурой и кишками… Который так аппетитно шипел на штыке от "Гаранда"… Кончик червя-кишки потыкался в шею сержанта, в щеку - и стал заползать, втягиваться в ноздрю…
Я посмотрел на Санту. Видит он или нет? По лицу не понять. Интересно, почему он еще не сбежал? И почему не сбежал я?
- Стив, - сержант оборвал мои мысли, - у тебя три минуты на сборы. "Оклахома" будет в квадрате девять-тринадцать через час.
"Ок-ла-хо-ма"… Вчера вечером Чез, Никсон, Билл и Маг тоже уходили встречать "Оклахому". Чез, Никсон, Билл и Маг тоже исполняли свой долг. Чез, Никсон, Билл и Маг верили до последней минуты в то, что поступают правильно. Прежде всего - долг.
(…(посмотрел на уродливые кресты. Бруклин - Чез, Даллас - Никсон, Нью-Йорк - Билл и Вашингтон - Маг.
- Чез, Никсон, Билл и Маг…
- Ты что-то сказал?
- Нет-нет, - я поднял винтовку, - это я так. О своем…
- Сверим часы.
(…(моих "капельках" было без четверти двенадцать. До обеда рукой подать, а жрать нечего. Если "Оклахома" действительно прибудет в квадрат девять-тринадцать в положенное время - можно считать, полдела сделано. Что для солдата на войне самое важное? Правильно, не отвлекаться на урчащий с голодухи желудок. Все остальное вроде пиф-паф само собой приложится.