Англичанин послушно закивал, с ужасом глядя на парижанина. Не знаю, чего уж там наговорил ему Жюль, но выглядел британец так, что краше в гроб кладут.
Встряхнув за шиворот добычу, сьер де Фюи радостно выкрикнул, прерывая наши вопросы:
– А еще я нашел порох!
– И много? – одновременно воскликнули мы с Малышом.
– Вот этот англичашка клянется, что не меньше сотни бочек.
Мы со стрелком быстро переглянулись.
– Порох может нам понадобиться, разрешите мне посмотреть, – шагнул я вперед.
– Ладно, – кивнул командир. – Но помни, что у тебя не больше получаса. В городе поднялась изрядная суматоха, и задерживаться здесь опасно. Через полчаса, появишься ты или нет, мы поджигаем масло и смолу!
– Я с ним, – буркнул Малыш, тут же выхватил пленника у Жюля и тычками погнал перед собой.
Британец одышливо хватал воздух ртом, но бежал быстро, голову втянул в плечи и изо всех сил работал руками. В дальнем углу арсенала пленник указал на наклонный пандус, спиралью уходящий вниз, под землю. Заскрипели, распахиваясь, одни тяжелые двери, за ними другие, третьи…
– Черт побери! – выругался Малыш.
– Да, здесь и вправду есть порох, – поддакнул я враз осипшим голосом.
Пороха было не просто много, а чудовищно много. Помещение, вырубленное в скале, уходило куда – то вглубь, я медленно прошелся между ровными рядами бочек, внимательно всмотрелся в темноту. Масляная лампа светила еле – еле, вокруг прыгали тени, и от ощущения предстоящего праздника у меня сладка заныло сердце. Когда – то в далеком детстве я прочитал, что каждый шанс дается тебе дважды. Упустишь удобный случай, не стоит себя казнить. Ты лучше будь начеку, и возможность обязательно повторится, но только однажды.
Я не стал взрывать пороховой склад англичан под Турелью, неужели и сейчас пренебрегу подарком судьбы? Три ха – ха вам в коромысло!
Тем временем Лотарингский Малыш отпускает воротник пленника с наказом немедленно исчезнуть с глаз долой, поскольку если он, Малыш, еще раз в жизни увидит эту противную белобрысую рожу, то… Частым горохом стучат торопливые шаги, обиженно надулось эхо, не успевшее поддразнить беглеца. Довольно ухмыльнувшись, Малыш кладет на плечо небольшой бочонок с порохом, смахивает набежавшую слезу.
– Ну, держитесь теперь! – грозит он кому – то.
– Послушай, Малыш, – говорю я. – А как быстро ты сможешь побежать вот с этим бочонком?
В тишине подземелья мои слова звучат непристойно громко.
– К чему нам бежать, мы и пешком успеем, – отзывается тот небрежно.
– Не успеем, – возражаю я.
Масляная лампа в руке мягко качается, разбрасывая вокруг нас тени, я верчу головой, примериваясь.