Заброшенный завод заволокло дымом. Трое похитителей в обезьяньих масках застывают рядом с цепью, на которой висит Лукреция.
– Слезоточивый газ! Полиция! – кричит один из них.
Лукреция извивалась, пытаясь приподняться. Взрывы звучали на всей территории завода.
– Осторожно, они стреляют!
Похитители бегут к груде ящиков. Дышать все труднее. Они достают оружие и начинают палить в расстилающийся перед ними густой туман.
Лукрецию сотрясает приступ кашля. Вдруг две пухлые руки ставят ее на землю, развязывают веревки и подносят к лицу противогаз. Девушка вдыхает очищенный воздух и с изумлением смотрит на своего освободителя.
– Исидор, – восклицает она.
– Тише, – бормочет он сквозь свой противогаз, застегивая ремешки на ее рыжей голове.
Потом шепчет три слова:
– Видеть, понимать, молчать.
Лукреция делает еще один глубокий вдох и, нырнув в клубы дыма, бросается к обидчикам. Она наконец дает волю своей воинственности.
Первого, кто ей попался, она хлопает ладонями по ушам. Человек тут же бросает оружие и хватается за голову.
Исидор Катценберг спокойно садится на землю и наслаждается зрелищем.
Второго Лукреция бьет ногой по зубам, он хватается за челюсть и сразу забывает о своем револьвере. Бросившись к третьему, она резко тычет указательным и средним пальцами в прорези маски.
Нападавшие теперь похожи на трех обезьянок из знаменитого китайского изречения.
Один держится за уши.
Другой зажимает рот.
Третий – глаза.
Кое-как, спотыкаясь, они покидают поле боя.
Лукреция пытается преследовать их за пределами завода, но они прыгают в машину и стремительно уезжают. Лукреция снимает противогаз.
– Фу-у… тюфяки! Как только завязывается борьба на равных, они убегают, – восклицает она, обращаясь к Исидору, который снял противогаз и подошел к ней.
– Кстати, почему вы не помогли мне драться?
– Мне показалось, что вы отлично справлялись без меня. Это что за боевое искусство?
– «Приют-квондо». Похоже на таэквондо, но гораздо жестче. Разрешены все приемы, абсолютно все.
– Вы узнали среди них человека, которого встретили в квартире профессора?
– Кажется, да. В маске его, конечно, как следует не разглядеть. Ох, если бы мне удалось схватить хоть одного и заставить разговориться…
Исидор достает из кармана палочку лакрицы и кладет в рот.
– Лукреция Немро, – говорит он наставительно, – не вступайте в порочный круг насилия.
– Что хочу, то и делаю, – огрызается она. – Если я хочу вступить в порочный круг насилия, это касается только меня.
Он кладет ей руку на плечо.