— Может, дозор послать, батька? — предложил Велим, увидев, что воевода замешкался.
— Без надобности, — качнул головой Духарев. — Ныне все булгарские вои по замкам попрятались, а в здешнем господарстве замка нет. Его покойный кесарь разрушил.
— Кесарь? Зачем? — заинтересовался любознательный Йонах.
— Боярин здешний в мятеже против него участвовал, вот зачем, — ответил Духарев, вспомнив рассказ Момчила-Мышаты.
— Ну так убил бы боярина. А замок зачем рушить? Отдал бы кому-нибудь из верных!
— Тебя не спросили! — фыркнул Велим.
— Так глупо же! — воскликнул Йонах. — Сейчас бы крепость была, пригодилась бы!
— Ну да, — усмехнулся Велим. — Не с кем было хакану булгарскому посоветоваться. Не родился тогда еще хузарин Йонах. А то б непременно за тобой послал: не подскажешь ли, Йонашек, как мне царством управлять, а то я не ведаю.
— И подсказал бы! — запальчиво объявил Йонах. — Может, тогда б он Булгарией правил, а не на смертном одре лежал!
Теперь засмеялся не только Велим, но и все, кто слышал, включая и Духарева.
— Слышь, батько, а может, все-таки послать дозор? — снова предложил Велим.
Духарев поглядел на своего сотника: вид у того был озабоченный.
— Что тебе не нравится? — спросил воевода.
— На поля глянь, что видишь?
Духарев посмотрел.
— Вижу: хороший урожай будет, если ратники не стопчут, — сказал он.
— Не о том я. Смердов на полях нет. И виноградник справа — там тоже никого. Не нравится мне это. Вдруг засада?
Духарев задумался. В словах сотника был резон. Духарев пожалел, что взял с собой только два десятка гридней. Не хотелось лишнего внимания привлекать...
— Посылай, — разрешил он. — Пусть разведают. И в сельцо, и в усадьбу. Усадьба вон там, в четверти поприща.
Дозор вернулся быстро.
— Нету там воев, — доложил старший. — Гульба у них там.
— Какая еще гульба? — удивился Духарев.
— Похоже, Волоха чествуют. Бабы там с мужиками... Мужики в личинах... Ну, как у нас на капищах.
— Волоха? — вот теперь Духарев действительно удивился. В отличие от киевских языческих земель Булгария была почти сплошь христианской. А уж покойный кесарь — вообще святоша был, каких поискать. Трудно поверить, что под боком у столицы смердам позволено устраивать языческие игрища. Хотя с поправкой на войну...
— Сам видел? — строго спросил воевода.
— Сам, — кивнул гридень. — Мы к ним шагов на сто подобрались. Смердов голых в личиках видели, а воев с оружием — нет.
«Может, все-таки — ловушка? — подумал Духарев. — Спрятать в домах ратников, а смердов заставить праздник изображать — для притупления бдительности... Нет, маловероятно. Это ведь надо заранее знать, что воевода киевский Серегей с малой дружиной в Межич приедет. Хотя... В жизни всякое бывает».