- Кстати, та же судьба постигла и родовые замоки некоторых других родов. Были там и герцоги! - мерзко ухмыльнулся старший сын графа Гудкара, за что удостоился злобного взгляда сына хозяйки салона.
Возникшее было напряжение исчезло столь же внезапно, как и появилось. По залу неожиданно прокатилась волна аплодисментов, и внимание людей переключилось на вновь появившегося человека. Среднего роста, он смотрел на окружающих так, словно был на голову выше всех. Важно шествуя к центру зала, он то и дело склонял голову, опытным взглядом выхватывая из окружающих его людей наиболее знатных и богатых. Особенно пристального внимания удостаивались присутствующие дамы. Певец буквально ощупывал их, изучал и сравнивал испытующим взором. В Лакристе начало нарастать возмущение: да как он смеет?!
Пение этого нахала госпожу Регнар также не впечатлило. Нет, голос, конечно, неплохой, да и сами песни приятные, но вот чего-то не хватает, нет в них глубины и настоящей страсти. Но дамы вокруг едва ли не визжали в восторге, открытые груди вздымались в наигранной страсти, мельтешение вееров походило на работу ветряных мельниц, томные взгляды расстреливали сладкоголосого кумира. Лакриста искоса пoсмoтpeлa на компаньонку, тихой скромницей замершей в своем углу дивана. На лице ее замерло простодушное удивление, лишь в глазах вновь играли веселые бесенята. Селента вовсю развлекалась, наблюдая за царившей вокруг суматохой.
Домой девушки возвращались уже в полной темноте, почти не разговаривая. Лакриста лишь спросила у Селенты, как, ей понравился вечер, на что та неопределенно пожала плечами. В мягком свете светильника кареты ее лицо казалось задумчивым. Погрузилась в размышления и сама Лакриста. Посещение модного салона вызвало странное ощущение, будто это был театр одного зрителя, и этим зрителем была именно она. Уж больно вечер походил на ширму для собрания клики заговорщиков, не столько воодушевляющих друг друга пламенными речами об ущербности власти, сколько вербующих новых сторонников. В духе современной морали дворянина раскрывалась вся пагубность правления короля, заставляя слушателей делать выводы о необходимости смены власти. Но почему именно она? Зачем влиятельным дворянам, чьи рода отличались влиянием и могуществом, несмотря на многовековые репрессии, зачем им понадобилась какая-то там чужеземка - вовсе не могущественная чародейка и даже не негоциантка? Зачем?!
И что крылось за прощальными словами Орвуса Барлонгского, когда, лично проводив гостью до выхода, он горячо сказал:
- Госпожа Лакриста, позвольте выразить вам полнейший восторг от общения со столь яркой звездой в нашем тусклом созвездии! Ваша красота совершенна и вдохновляет на великие свершения! Смею надеяться на ваше желание еще не раз воспользоваться гостеприимством рода герцогов Барлонгских!