- Ну, нагляделся? - насмешливо осведомился Северцев.
Михаил Петрович напряженно скосил глаза.
- А знаете… Может, это только кажется мне… - Он замолчал. Прямо за стеклом в розовом свете плясали едва заметные черные точки. - Слушайте, рядом с нами трясется какой-то мусор!
Северцев свистнул.
- Трясется мусор… шокинг! Особенно для литработника.
- Вам показалось, Миша, - ласково сказал Беньковский.
Михаил Петрович почувствовал, что позвоночник его больше не выдерживает, и соскользнул на пол.
- Нет, не показалось. Такие темные точки и пятна… прямо перед стеклом.
- Возможно, метеоритная пыль… - Беньковский попытался подняться, но сейчас же сел снова. - Не могу, - виновато улыбнулся он. - Очень тяжело. Вот отдохну немного, тогда погляжу…
- У меня тоже голова еле держится на плечах, - сознался Михаил Петрович. - Как чугунная…
- Обременена массой новых знаний, - желчно заметил Северцев. - Ничего, корреспондент, знания эти полезны и несомненно пригодятся тебе в ближайшем будущем.
Михаил Петрович с холодным любопытством взглянул на него, но не ответил.
- Андрей Андреевич, - сказал он, - если кухня, как вы говорите, находится под нами, а кипит в тысячах километров над нашими головами, то как происходит передача энергии? Ведь здесь так спокойно, почти не качает…
- Это, по-видимому, только так кажется, Миша. Не исключено, что как раз сейчас нас несет с огромной скоростью, а мы не замечаем этого. Или нас занесло в полярные области. Там спокойнее… должно быть спокойнее. Не знаю, не знаю.
Профессор закрыл глаза и замолчал. Было очень тихо, только стучала в висках кровь.
- Здорово, - пробормотал Михаил Петрович. - Кругом чертова пропасть этого сжатого газа… и мы висим как цветок в проруби… Слушайте, Андрей Андреевич, сколько времени будет продолжаться такое положение?
- Не беспокойся, Миша, - опередил Беньковского Северцев. - До самого конца своих дней ты будешь плавать в этой полужиже… или пока не рехнешься от тоски. Ноты, несомненно, успеешь увидеть и узнать много нового. Так что утешься.
Профессор прищурившись поглядел на него.
- Слушайте, Владимир Степанович, - сказал вдруг он. - Почему вы, собственно, пошли в астрономы-межпланетники?
- То есть?
- Почему? Почему вы не занялись, скажем, разведением кроликов?
- А почему я должен был заняться кроликами? - озадаченно осведомился Северцев.
- Ну как же… Чтобы выращивать их… размножать, так сказать.
- Да на что мне кролики?
- Но ведь у вас их не было, правда? Когда вы поступали в университет…
- Не было, и слава богу. А если бы даже и были?
- У вас стало бы их еще больше! Вот хорошо было бы, а?