— Ярл! — улыбнулся викинг. — Кажется, это наш князь, Хельги!
Все ладьи уже двинулись в бухту, выстраиваясь плотными рядами возле цепи; Снорри дал знак подождать. Ладожские суда застыли.
— Что такое? — забеспокоился боярин Мистислав. — Как они посмели не подчиниться? Ерем, выясни!
Боярин ткнул носком сапога молодого холопа, и тот, скинув рубаху, проворно нырнул в воду.
На ладье Снорри во все глаза следили за быстро приближающимся ярлом. Темно-голубой плащ уже промелькнул совсем рядом, за оливами.
— Кажется, за ярлом кто-то бежит, — Лашк всмотрелся в берег. — Ну да, бежит — и как быстро!
Ага, запнулся… Во-он как покатился с горы! Наверное, сломает шею… Нет, вроде не сломал. Шевелится… Ха! Да это ж Дивьян!
— Ничего удивительного, — усмехнулся Снорри. — Именно его я и посылал к ярлу для связи… А ну, давай к берегу!
Весла разом вспенили воду…
— Догнать, — ступив на борт судна, скомандовал Хельги и посмотрел на выдвинувшийся далеко вперед флот — маленькие юркие ладьи, даже не снеккьи, и уж тем более не драккары — гордые пенители моря.
— Дивьян, давай руку! — Перегнувшись через борт, Лашк помог приятелю забраться в ладью.
Новгородско-ладожские суда быстро догнали основные силы, распылившиеся вдоль закрывавшей гавань цепи.
— Наши суда легкие. — Снорри посмотрел на ярла. — Думаю, цепь их не очень задержит.
— Так же думают и ромеи, — в тон ему с усмешкой отозвался Хельги. — Или ты считаешь их всех глупцами?
Снорри пожал плечами, наблюдая, как тысячи небольших ладей растягиваются в несколько линий. Дул легкий бриз, поднимая небольшую волну, не способную стать препятствием для кораблей русов. А те, остановившись, замерли, словно перед прыжком.
И ведь может получиться! Сейчас крайние ладьи помогут средним, те благополучно перевалят через цепь, а в бухте длинные и мощные ромейские суда будут лишены всех своих преимуществ, юркие ладьи накинуться на них с разных сторон, словно волки на крупную дичь. И порвут! Порвут же! Но неужели этого не понимают ромеи? Выходит, это все сказки о мощи имперского флота? Да, нет, похоже, не сказки. Вон наконец зашевелились.
Из гущи ромейского флота, стоявшего недалеко от причалов, отделился десяток быстрых и мощных кораблей с двумя рядами весел. Корабли быстро приближались; большие, очень большие, куда больше обычного драккара, вот уже хорошо видны надстройки на носу, широкий, обшитый пластинами таран, наполовину погруженный в воду. Вытянутая морда корабля чем-то напоминала змеиную голову, сверху, над украшенной продолговатыми щитами надстройкой, торчала непонятная круглая труба.