– Тебе было больно?
– Уж лучше бы было больно. Нет, я не чувствую боль. Я превращаюсь в мыслящее ничто.
– Мне сложно это представить, – заметил Дарий.
– Даже не пытайся. – Рихтер махнул рукой. – Это все равно ни на что не похоже. Слишком чужое… Я живу достаточно долго, и пришел к выводу, что дар некроманта противоречит человеческой природе. «Этому» не место среди живых, оно пришло с самой изнанки мира.
– Нельзя так уверенно говорить о столь страшных вещах. – Гном поежился.
– Ты же сам просил меня рассказать. Ну вот слушай теперь. Человеческое тело – это непроглядная чаща, где никогда не бывает света. После смерти оно распадается, а душа отлетает туда, куда только ей одной ведомо. Не знаю, куда именно… Все еще можно обратить вспять, если душа находится рядом, а тело не подверглось разложению. Для этого всего лишь нужна жизненная сила и немножко умения. – Рихтер горько и вместе с тем иронично усмехнулся. – И тем и другим волею судьбы я обладаю.
– Ты странный человек.
– Ты не первый, кто мне это говорит. Дарий, ты же прекрасно знаешь, что черные маги все очень странные. Такова наша природа.
– Вот как? А совсем недавно ты мне доказывал, что с этим покончено раз и навсегда и твое будущее связано исключительно с библиотекой. А теперь толкуешь о природе некромантов.
– Дарий, ты просто невыносим!
– Привыкай! Такова истинная природа гномов. И мой тебе совет: не пытайся убежать от самого себя. Ты рожден некромантом, и у тебя нет выбора. Выбор – это всего лишь иллюзия.
– Ты говоришь как проповедник общины фаталистов. Что-то раньше я не замечал за тобой такого. – Рихтер скормил Тремсу кусок сахара.
Жеребец с опаской принял подношение, но сахар сжевал в мгновение ока.
– Почему тебя боятся лошади, Рихтер?
– Не знаю. Может, чуют во мне хищника?
– А собаки не боятся. Я видел.
– Следишь за мной? – Рихтер горько усмехнулся. – Значит, все-таки не доверяешь.
– Неправда. Просто я невольно обратил на это внимание.
– Да, Дарий, знаю – ты почти такой же внимательный, как и я. – И Рихтер покачал головой, давая понять, что разговор закончен.
Он вскочил в седло. Гному ничего не оставалось, как последовать его примеру.
Остаток пути они проделали в таком же быстром темпе, как и раньше. В Приречный они въехали, когда уже наступила ночь.
– Не вижу никакой реки, – сказал Рихтер, когда они проезжали через город. Оказалось, что имение Кривицы расположено на другом краю Приречного.
– Она здесь была когда-то. Небольшая речка. Потом выше по течению построили плотину, и река обмелела. А город продолжает стоять на прежнем месте. От реки осталось только высохшее русло, которое за годы занесло мусором. Его можно увидеть, когда сойдет снег.