Так вот почему её лицо мне кажется таким знакомым.
– И что? Решила научиться прицельному обстрелу из дракономета?
– Нет. Я решила быть с тобой.
– Вот бедовая девица! И чего тебе надо рядом со мной. Тоже хочешь стать принцессой?
– Да нет, я и так принцесса. - Улыбнулась Лейла. Ну, дела! А почему никто не знает?
– Это такой политический ход? - Я напрягся, вспомнив лекции отца о том, что эльфы никогда не делают чего-то просто так. - И чего вы добиваетесь?
– Да ну тебя! - Похоже она не на шутку рассердилась. - Мориквенди!
Лейла вскочила, обронив стул, и метнулась к выходу. Я проводил её озадаченным взглядом. А в душе росла обида. Презрительное 'Мориквенди' из уст эльфа считалось для дроу большим оскорблением.
Я залпом выпил бокал вина и пошел танцевать.
– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты разнесешь все королевство по камешку! - Лицо отца уже было чернее ночи, а глаза сияли алым, как у подземных дроу. - Ты должен научиться ответственности хотя бы перед своей страной!
Я откровенно зевнул. Ну вот, опять двадцать пять! Ну, сколько можно ездить по одному месту? Оно уже давно нечувствительно к таким прикосновениям. Да, утро явно не задалось.
Начать с того, что я проснулся от странных ощущений, более всего похожих на качку. Открыв глаза и остановив вращение мира, я попытался сосредоточиться на настоящем. Настоящее мне не понравилось: на огромной кровати лежала вся наша компания, практически штабелями. Я же находился превыше всех, т.е. висел в балдахине, как в гамаке. Около кровати стоял отец и раскачивал балдахин своим мечом, который уже понаделал изрядное количество дыр. Из чего я делаю вывод, что меня будят очень долго. Ткань трещала, нитки разъезжались. Этот процесс меня так завлек, что я полностью сосредоточился на воссоединении прорех в одну. И тут до меня дошло, что адский шум раздается не в моей перепитой голове, а со стороны:
– … да я тебя сошлю драконов разводить! Будешь всю жизнь дерьмо за ними подбирать! Младшим скотником, без права повышения…
Дальше слушать смысла не было, ничего нового. Я расслабился и откинулся назад. Это движение стало последним бастионом стойкости балдахина. Раздался режущих слух звук рвущейся ткани и бесконечно долгая секунда полета. Прикроватился я неудачно: ударился головой о чью-то твердую черепушку. Повернувшись в сторону твердыни, я признал Аквидора. Тот выдал мне многоэтажную фразу по-орочьи и повернулся на другой бок. Я офигел: выходит, что какофония, производимая моим державным родителем, разбудила только меня.
В воздухе стояла звенящая тишина. Тело нервно дернулось. Повернув голову, я увидел Повелителя… точнее двух, но изо всех сил старался собрать их в одного. Они упорно расползались в стороны и задумчиво смотрели в окно. Такая поза отца не сулила мне ничего хорошего. Вот теперь я насторожился. Лучше б он орал дальше, пар повыпустил.