Архаров, испытав что-то вроде угрызений совести, отправился вдоль колонны искать Матвея - но лучше бы он этого не делал. Доктор решил напоследок выпить все, до чего смог дотянуться.
Когда прибыли в Данилов монастырь, из кареты Матвея вынесли на руках. Под колокольный звон - что показалось Архарову неким мистическим действом, исполненным мрачного веселья.
Архаров послал спросить старшего из докторов - и ему сказали, что господин Самойлович, член противочумной комиссии, заведующий тремя чумными лечебницами - в Симоновом, Даниловом и Девичьем монастырях, сейчас поблизости - в Павловской больнице. За ним послали - и довольно скоро у ворот Данилова монастыря явилась карета, из которой с трудом, оберегая поврежденную при штурме бараков руку, прихрамывая, вышел знаменитый врач. На нем, к немалому удивлению петербуржцев, был не обычный для доктора кафтан, а доподлинный армяк из грубого сукна, и при этом - дешевый парик в две букли и туфли с пряжками на ногах.
Тут же к нему, опередив Архарова, устремились доктора, стали рекомендоваться, раскланиваться - и вдруг все резко отступили, Архаров даже сказал бы - шарахнулись. Тогда он, спешившись, пошел к Даниле Самойловичу - знакомиться.
Доктор на вид был его ровесником, только вид имел бледный и изможденный, хотя глаза - темные, живые, бодрые. Архаров уже знал, что бунтовщики, напавшие на бараки Данилова монастыря, прежде всего поймали и крепко избили Самойловича. Спасся он чудом - возможно, выручила русская речь, которая у него, бывшего родом из Малороссии, звучала не на московский и не на петербуржский лад, но все же звучала. Докторов-немцев толпа не щадила - более десятка забили насмерть. Когда бунт попритих, Самойлович, даже не подумав отлеживаться, сразу взялся за работу - восстанавливать бараки, спасать свое врачебное хозяйство.
– Бог в помощь, господин Самойлович, - начал было, подходя к нему, Архаров, но доктора тут же зашипели сзади, кто-то удержал его за плечо. Архаров повернулся и увидел испуганные лица.
И тут же услышал смех Самойловича.
– Ничего, сударь, можем говорить и при соблюдении дистанции!
Архаров удивился, что его не спрашивают про имя и звание. Решил представиться сам.
– Ее величества Преображенского полка капитан-поручик Архаров, - сказал он. И нагнул крупную голову, что в сем случае означало поклон.
– Данила Самойлович, заведующий здешними чумными бараками.
– А для чего дистанция?
– Для того, что эти господа мне не вполне доверяют, - Самойлович показал на недовольных петербуржских лекарей. - Я, видите ли, не полагаясь на старые методы, самолично составил рецептуры трех курительных порошков. Одежда, что вы на мне видите, снята с зачумленных и окурена по моему способу. Нарочно ее ношу - чтобы вразумить сомневающихся. А вы полагали, я иной не имею?