Одна Клаварошева нога, согнувшись, полностью пропала под кроватью.
– Уйдет! - испугался Федька.
Но Клаварош всего лишь искал точку опоры и нашел ее в толстой кроватной ноге.
Из-под края покрывала выехал небольшой сундучок и встал, всем видом приглашая: откройте!
– Не трожь, дурень! - запретил Архаров Федьке. - Сказано же - зачумленное. Что там еще, мусью?
Клаварош вылез, весь в пыли и паутине.
– Благоволите открыть, - почти без французского проноса сказал он. Видать, успокоился, подумал Архаров и тут же велел ему открывать самому, но через какую-нибудь тряпицу.
Графиня Ховрина, уезжая, оставила постель такой, какова та была с утра, в момент пробуждения и начала сборов. Клаварош вытянул простыню, сквозь нее взялся за крышку, достал из кармана нож и, придерживая сундучок, ловко вскрыл ножом несложный замок. Крышка откинулась.
– Ишь ты! - воскликнул Федька.
– Убери лапы! - рявкнул Архаров и встал перед сундучком в излюбленной своей позе - расставив ноги пошире, как бы сидя на воздухе, сильно нагнувшись вперед и упершись руками в колени. Федька же навис над ним с факелом.
Содержимое было какое-то подозрительное - монеты вперемешку с украшениями и даже нательные кресты - золотые и серебряные.
– Мать честная, Богородица лесная! - воскликнул Архаров. - Никак это наш сундук! Откуда он тут?
– Не знаю, чей сундук, а взят в лавке, - сказал Клаварош. - Стоял в мешке, взяли вместе с мешком, потом вынули и увидели.
– В какой лавке?
Клаварош несколько смутился.
– В той, что вы раздербанили? - пришел на помощь Федька.
Клаварош посмотрел на Архарова - не понял вопроса.
– В лавке, на которую вы сделали налет, - объяснил Архаров.
– О, да, там. Мы думали, в мешке провиант. Он стоял там, где крупы и бочки… сверху - иные мешки…
– Спрятали, значит… А кто нес мешок? - для надежности спросил Архаров.
– Дьяк, - не сразу вспомнив слово, отвечал Клаварош.
Все сходилось - Устин жаловался, что велели тащить тяжелое и угловатое.
Осталось лишь понять, как сундук с деньгами на всемирную свечу попал в подвал лавки на Маросейке. В том, что это именно он, Архаров не сомневался, - то, что там, в лавке, сошлись вместе три меченых рубля, было пока необъяснимо и непонятно что означало по человеческому разумению, но есть же еще и приметы, которые подготавливает для умеющего видеть сам Господь Бог. Те же особенности лиц - они ведь для того Господом устроены, чтобы по ним читал тот, кто умеет видеть.
Архаров, собственно, не очень рассчитывал отыскать сундук целым и невредимым. Сундук был той ниточкой, по которой можно было выйти на убийц митрополита - не более. В том случае, разумеется, если убийство было совершено сознательно. После того, как главный подозреваемый, Митька, погиб, а второй подозреваемый Устин явно взял на себя не свою вину, Архаров уж засомневался в своих расчетах.