Статистика – вот что тревожило Лесника. Банальная наука статистика.
Каннибализм в развитых социумах – явление редкое, можно сказать уникальное. (Если, конечно, исключить времена катаклизмов, сопровождаемых лютым голодом.) Но сейчас войны, блокады и коллективизации не наблюдается. Вероятность пересечения в одной точке пространства-времени двух каннибалов выражается длинной цепочкой нулей после запятой и сиротливой единичкой в конце.
Однако – пересеклись. Активно действующий Мозговед и исцеленный Соловей. Исцеленный…
Людоед, перейдя на картофель, исхудал от нехватки жиров, и его заострившийся профиль агрессивен стал и суров… – вспомнил Лесник удивительно уместный стишок.
То, что Петраков не активный тенятник – это факт. И уж, конечно, не Мозговед. Даже если предположить, что обиженная жизнью пташка возобновила свои кулинарно-арифметические опыты, – сочные куски мяса никогда бы не были выброшены на помойку. Кроме того, свои жертвы импотент-Алябьев не насиловал. Получается, он стал Петраковым отнюдь не понарошку. Соловью скрутили шею: десять лет дурдома не прошли даром.
Но с какой стати это существо выпустили на волю? И позволили работать рядом с детьми? Что за трудотерапия такая? Единственное, что не вызывает вопросов – это новая фамилия. Документы Лесник проверил в первую очередь и самым придирчивым образом – никакой липы. Сторож действительно был Петраковым.
Из больницы вышел манекен, полностью выжженный изнутри; оболочка, видимость. Но – с новой биографией. У нас, как это ни смешно, предусмотрена защита освободившихся монстров – вроде программы защиты свидетелей в Америке, – так Алябьева и сменил Петраков. Наверное, простая фамилия «Петров» показалась кому-то слишком банальной.
Ладно. Время потеряно зря, но очередной пункт из списка вычеркнут.
Самое поганое в том, что с каждым отработанным фигурантом росла уверенность: весь список – пустышка. Все эти любители погреть руки на пламени черного цвета серьезной опасности не представляют, равно как и вылеченный любитель человечины… И Крокодила никто из опереточных персонажей подловить ни на чем не мог. Все известные факты вели к выводу, простому и гнусному: Крокодил стал Иудой. Исчез добровольно и для отвода глаз взломал собственную машину.
Только вот Лесник не любил, чтобы его вели – люди ли, факты ли, неважно…
Пиликанье мобильника прервало невеселые раздумья. Звонил майор Канюченко. У него наконец появилась информация об автомобильных ворах и скупщиках украденного ими.