– Чет-то я не фтыкнулся пока, – откликнулся посетитель, озираясь. – А ты хто?
– А я менеджер, имхо. Фторый нумер в сей резиденции. Ну, ты фтыкайся. Йес?..
Судя по всему, две ветви рода homo вполне понимали язык друг друга.
– Пашик – эт' ты? – с легким запозданием фтыкнулся гость.
– Я – Копыто, менеджер, – терпеливо объяснил собеседник.
– Во как. А я – Тимон.
– Оч-приятно. Пашик – это вон тот уважаемый г-н, – показал менеджер на бармена. Вернее, на его почти наголо стриженную голову, торчащую над стойкой и напоминавшую футбольный мяч, неизвестно зачем украшенный мелкими чертами лица. На гостя бармен бросил единственный взгляд и навеки утерял интерес к его личности.
– Наш первый нумер, кстати… – Копыто странно посмотрел на собеседника и тихонько прибавил: – Дело, конечно, не мое, друг Тимон. Но Пашик – очень жадный. Я таких жадных еще не встречал…
Ничего не ответив, гость пошлепал к бару. Копыто между тем направился во второй зал; оттуда донесся его зычный крик: «Эй, все! Кто играет в цацку „Свободный охотник“ – ресет будет через десять минут!»
– Искренне здесь! – сказал Тимон, подойдя к стойке. Нестандартная была стойка, с претензией на космический дизайн.
Бармен это заявление проигнорировал. Даже веком не дернул, не то что своим футбольным мячиком. Но торчок попался настойчивый:
– Ква, – позвал он. – Ты Пашик?
– Кому Пашик, – снизошел бармен, – а тебе Павел Арсентьевич. Запомнил, чмо?
– Запомнил, – покорно согласился Лесник, поднял руку и нерешительно поскреб щетину.
Рукав свитера свалился, обнажив «дорожку» в мир сладких грез (коллодий смотрелся даже натуральнее, чем следы настоящих инъекций).
Щетина тоже не подкачала, – собственные волосы, мелко настриженные и нанесенные на специальный гель. Парик, пластиковые кольца-расширители в ноздри, капли в глаза, тональный крем, изображающий синюшную бледность… Добавить характерный наряд и собственные актерские способности – и готов не вызывающий подозрений образ. В гримировальном наборе имелся даже специальный дезодорант, имитирующий застарелую бомжовскую вонь – но его, поразмыслив, Лесник применять не стал, – дабы не вышвырнули с порога.
Преображение из респектабельного археолога в бомжеватого наркошу объяснялось не любовью к театральному искусству. Визит (по наводке Канюченко) в сие заведение мог закончиться любыми эксцессами. Леснику не хотелось вешать себе на хвост «крышу» интернет-клуба.
– Че надо? – спросил Пашик без малейшего любопытства.
– Я, это… кореша, тут… – невнятно забормотал Лесник. – Сказали… Мне бы, это… Короче, во…