— А что с его способностями?
— Я докладывал вам, — сухо ответил Борис Евгеньевич. — Задатки редкостные, но первые результаты не блестящие. Далеко не блестящие.
— Ну, смотри, тебе видней. Но имей в виду, что оперативный отдел требует к себе Светлова всё более настойчиво. Сам знаешь, как у них ценятся суггесторы… Тем более что аналитик, извини, из него никакой… Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю. Но форсировать события не рекомендую.
— Твои рекомендации учтены, — начальственный голос помолчал, затем продолжил: — Если будет нужна помощь — ты ее получишь. — В финале прозвучала необходимая твердость, и уверенность в компетенции собеседника.
— Я понимаю.
Борис Евгеньевич опустил телефонную трубку на рычаг.
Подбор кадров — дело деликатное. Особенно в Конторе… Особенно в оперативный отдел… Не каждый человек в состоянии принять тот факт, что среди нас живут существа, порой очень — не отличить — похожие на людей. Живут, убивая, — и для них это не преступление, просто способ существования… И можно с ними делать лишь одно — уничтожать. Уничтожать без страха, без колебаний, без жалости. Но — в идеале — и без ненависти… Смешно и глупо ненавидеть комара за то, что пьет кровь — устроен так, не способен жить иначе. Обойтись без ненависти к тенятнику, неспособному прожить без мяса жертв, куда труднее…
И зачастую кураторам приходится сознательно культивировать ненависть в подопечных. Потому что нет иного способа дать в руки человеку оружие и послать в бой…
Светлов в этом плане сюрпризов не преподнес. С такой типичной реакцией Ковалев сталкивался не раз. Когда Александр пришел на очередную беседу с куратором в подавленном состоянии, которое пытался безуспешно скрыть, — тот понял, в чем причина. Тем более что программа общего курса была Борису Евгеньевичу известна досконально. Подопечный наконец узнал — ЧЕМ, КЕМ и КАК занимается Новая Инквизиция…
В ту их встречу не было ни разговоров, ни вопросов, ни споров.
Была экскурсия.
Можно сказать — ознакомительная. Посмотреть на тех, кого удалось доставить в спецотделение Трех Китов живьем.
А также на материалы, зафиксировавшие то, что осталось от их жертв.
И постоянный, словно рефрен, вопросы: ты считаешь, что они имеют те же права, что и люди? Ты считаешь, что они имеют право на жизнь?
Вот этот, специализировавшийся исключительно на беременных, — добывавший плод, не убивая мать — она умирала потом сама. От кровопотери.
Имеет?
Или этот — сжигавший пятилетних мальчиков. Пепел входил в состав его колдовских зелий…
Имеет?
Или этот — питавшийся исключительно мозгом жертв… Еще живых жертв.