Кольцо царя Соломона (Лоренц) - страница 33
В третий раз я находился под угрозой попасть в психиатрическую клинику по вине моего большого желтохохлого какаду[30] по имени Кока. Я приобрёл эту прекрасную птицу незадолго до пасхи за внушительную сумму. Прошло несколько недель, прежде чем бедное существо смогло оправиться от психического расстройства, вызванного долгим заточением у предыдущих хозяев. Первое время попугай просто не мог осознать, что нет больше оков и можно двигаться свободно. Было жалко смотреть на эту гордую птицу, которая, сидя на ветке, то и дело готовилась взлететь и не решалась, ибо не верила, что она уже не на цепочке. Когда же она, наконец, преодолела эту внутреннюю скованность, то стала чрезвычайно живым и энергичным существом и очень привязалась ко мне. Утром, как только попугаю разрешалось покинуть комнату, в которую мы ещё запирали его на ночь, он сразу же летел разыскивать меня, проявляя при этом удивительную сообразительность. В чрезвычайно короткое время птица уяснила себе, где можно вернее всего найти меня. Первым делом попугай влетал в окно моей спальни и, не найдя меня там, вёл свою разведку все шире и шире. В результате несколько раз он терял обратную дорогу. Поэтому мои помощники получили строгую инструкцию — не выпускать попугая в то время, пока я нахожусь в отлучке.
В одну июньскую субботу я сошёл с венского поезда в Альтенберге, окружённый толпой туристов, приехавших, как обычно бывает летом в конце недели, на купание в нашу деревню. Я сделал всего несколько шагов по улице среди толпы, не успевшей ещё поредеть, когда высоко в воздухе увидел какую-то странную птицу. Она медленно, размеренно взмахивала крыльями и время от времени подолгу парила. Она казалась слишком массивной для сарыча[31]. Это не был и аист — он крупнее, кроме того, у аиста, летящего даже на такой высоте, были бы видны длинные ноги, и шёл. Птица сделала внезапный поворот, и садящееся солнце на мгновение осветило нижнюю сторону больших крыльев, которые блеснули, словно звезды в голубом небе. Птица была белой. Господи, да ведь это мой какаду! Равномерные движения его крыльев ясно указывали, что попугай собрался лететь далеко. Что же делать? Должен ли я позвать птицу? Кстати, слышали ли вы когда-нибудь призывный крик большого желтохохлого какаду? Нет? Но вы, вероятно, слышали крик свиньи, убиваемой старым дедовским способом. Представьте же себе этот крик в его наиболее громком варианте, переданный через микрофон и усиленный в несколько раз хорошим громкоговорителем. Человек может с успехом имитировать этот звук, если во всю силу своего голоса проревёт: «О-ах»; правда, это всегда будет звучать слабее, чем настоящий крик какаду.